«Только бы колеса не прострелили, мрази! - билось в мозгу горячая мольба. – На дырявых не уйти!»
До слуха доносилась непрерывная и размеренная стрельба Куприна.
- Уходим, Купер! – прохрипел Тим, заталкивая теряющего сознание Толяна в салон.
- Гони, Батя! Я щас!
- Ждать не стану! Зина на тебе!
Выбив еще обойму, Куприн запрыгнул в набирающий скорость «Бурлак» и сразу же занялся раненым.
Борецкий выкручивал руль, разворачивая подпрыгивающую на застругах машину кормой к преследователям. Те, не теряя времени, сыпанули к соседним машинам, но у «Бурлака», единственного тут в своем роде, было перед ними существенное преимущество. Вдавив педаль газа до упора, Тим пустил пневмоход на максимальной скорости вперед, стараясь убраться подальше. Они неслись как на автостраде, слегка виляя и кренясь, и медлительные вездеходы на гусеничном ходу ни за что бы не поспели за ними.
«Нам бы продержаться до той скалы, - думал Тим, - а повернем, уже и не страшно!»
Выстрелы стихали, «морские котики» решили идти наперехват и заводили экспедиционные машины.
- Ты сюрприз им подложил? – крикнул Тим, не оборачиваясь. – Успел?
- А как же!
В подтверждение его слов донесся мощный взрыв, перекрывающий все прочие звуки, включая гул движка. Второй уже взрыв, между прочим, за минувшие полчаса. Окрестные скалы, символы Антарктической глубокой тишины, будь они живыми, обалдели бы от подобного непотребства. Но в отличие от первого, этот взрыв был организован специально и работал на общее дело. Бульдозеры и прицепы разметало, часть перевернуло кверху пузом. В зеркальце было видно, как вспухает к небу клубящийся черный столб дыма из уничтоженного грузовоза.
- Получай фашист гранату! – выплюнул Куприн.
На какое-то время ошеломленные «котики» притихли, прекратив стрелять, чем Борецкий не преминул воспользоваться. «Бурлак», закончив петлять, словно заяц, полетел по прямой. Спасительная скала была уже почти рядом.
- Как Зина?
- С нами пока, но дело швах, - без обиняков откликнулся Куприн.
Тим помрачнел. Раз Андрей так выразился, значит, парень без сознания. При нем бы резать правду-матку не стал.
Судя по пыхтению, Андрей закончил перетаскивать Зиновьева в спальный отсек и приступал к новой задаче: пытался заново перебинтовать его. На полу росла неряшливой грудой срезанная окровавленная одежда.
Борецкий и сам понимал, что с такими ранениями нужен хирург и реанимация. Если даже Толя и выживет, то рискует остаться инвалидом.
- Не знаете, где у них аптека? Может, чего путного найду.
- Понятия не имею. Поищи под диванами. Или в заднем отсеке.
Аптечка, конечно, не панацея, Тим это сознавал. Вряд ли в экспедицию полярники брали с собой полевую хирургию с серьезными лекарствами и капельницами, но вдруг им опять повезет? Повезло же, что «Бурлак» остался на ходу, завелся в момент, ему не пробили шины и в баке плескало достаточно арктического топлива. Может, запас везения себя еще не исчерпал?
- Аптеки нет, но я нашел одеяла! – доложил Андрей. – Вколол ему наш антибиотик и наложил повязку. Очнется – вколю еще промедол (*опиоидный анальгетик, который используется для купирования выраженных болевых синдромов).
Тим не ответил. Сосредоточенный на том, чтобы не дать машине опрокинуться на крутом повороте, он продолжил нестись от разоренной станции к ощерившимся зубьям Драконьей пасти. Где-то там, в лабиринте причудливых скал, притаился удобный грот, о котором «Прозерпина» могла не догадываться. Спасибо Громову, знавшему здесь каждый закуток и нарисовавшему подробную карту! Была надежда отсидеться никем не замеченными под самым носом у головорезов, сбившимся со следа.
Под колесами начала разъезжаться грубая каменная река, «Бурлак» взревел и опасно накренился. Тим, сжав зубы, вцепился в руль. Кажется, пришло время снизить скорость...
…- В этих местах снежный покров отсутствует, хотя местность резко понижается, - сутки с небольшим назад растолковывал ему Громов. – На самом деле купол никуда не делся, он внизу, под слоем камней и песка, его занесло породой после взрыва. Сначала астероид постарался, потом Кратер возник.
Тим рассматривал нарисованную гляциологом карту, запоминая расположение отметок. Он знал: потом не до разглядывания будет.
- Короче, как насыпалось с верхушек, так и лежит до сих пор. Почва подвижная, даже груженый вездеход следов на ней не оставляет, что будет на руку, если понадобится запутать следопытов.
- Курумник что ли?
- Что-то вроде того. Ходить травматично, но проехать при большом желании можно. Только очень осторожно.
- Понял. Кому еще известно о существовании грота?
- Да, думаю, никому. Я наткнулся на него случайно, на общих картах его нет. И вряд ли и «Прозерпина» туда сунется. Им спуск под лед интересен, а в низине у Кратера они показаться не рискнут. Туда и наши-то не совались без крайней надобности.
- А забытые бочки с горючим, значит, совсем рядом стоят.
- Да, их от станции не видно, хотя про бочки многие знают…
...Куприн плюхнулся на соседнее сидение и устало замер, глядя сквозь лобовое стекло. Тим увидел бурые пятна на его одежде: часть их оставила кровь Зиновьева, но какая-то часть маркировала собственные ранения. На плече, например. Задело по касательной.
«Однако не маленький, сам себя перевяжет», - подумал он.
- Далеко еще? – спросил Андрей.
- Приехали почти, - Тим свернул к гроту.
По курумнику он вел пневмоход предельно внимательно и на малом ходу, но его все равно сильно болтало на камнях.
- Искать будут.
- Не будут, - мотнул головой Тимур. – Не до того им.
- С чего бы?
- Поезд с Новолазаревской на подходе. Сам посуди. Уничтожив Новую Надежду, они собирались и свидетелей ликвидировать, чтоб уж полностью концы в воду, но после нашего сольного выступления думают, что мы помчались навстречу поезду предупредить. Фактор внезапности уйдет, а к лишним неприятностям они не готовы. Они не в курсе, сколько нас. Может, у «Ямана» тут целая армия в кустах. То есть во льдах.
- А мы полярников разве не предупредим? Понимаю, что не планировали вступать в контакт, но дело-то серьезное. Они ни перед чем не остановятся.
- «Котики» уйдут, - убежденно сказал Тимур, заезжая под темные каменные своды. – Навоевались уже. Получив неожиданный отпор, отступят, поскольку ситуация им не понятна. Им бы успеть перегнать к себе на базу пленных и ноги унести. И без того наследили.
- А что дальше? – спросил Куприн. – Что с остальными нашими? С Громовым?
- Будем придерживаться плана, - постановил Тимур и прибавил, глуша мотор: - Иди, обработай как следует рану, а то чревато.
- Да ерунда там!
- Обработай, сказал! Если что, вертушка за нами не прилетит.
Куприн вздохнул и молча встал, направившись в отсек за своей аптечкой. А Борецкий сосредоточился на панели управления, разыскивая среди неизвестных рычажков и кнопок клавишу климат-контроля. Раненым было необходимо тепло. Хотя бы тепло – раз нормальную хирургию он обеспечить им не в состоянии.
Уже накануне марш-броска к строящейся Новой Надежде Тим знал, что группе предстоит разделиться. Это называлось «планом Б», и всем было понятно, что легкой прогулки с «планом А» не предвидится. Всем, кроме Громова, конечно.
Громову Тим запретил рассказывать. Громов был хороший мужик, но – обычный, без специфического апгрейда, а в рамках грядущей повестки, чтобы выкрутиться, нужно быть суперменом.
Громова Тим жалел. Из-за Белого Сахира приходилось отправлять его на чужую территорию вслепую, без подготовки и инструкций, но Борецкий надеялся, что «глазом урагана» «Прозерпина» заинтересуется и просто так погубить его своим приспешникам не даст.
Опасная затея, конечно, но ничего лучше, чтобы подобраться к статуэтке с Зеркалом, они не придумали. Детали скрывались в густом тумане вероятностей, однако в целом стратегия виделась такой: ударной группе предстояло отойти под прикрытие скал, поближе к Кратеру, где силой оружия в зоне повышенного излучения противник действовать не решится. Основная группа оставалась в вездеходе прикрывать Громова, чтобы его не пристрелили в суматохе. Их задача – сдаться в плен вместе с «Глазом», затаиться и, когда проявится ударная тройка, вступить с нею во взаимодействие.