После визуального осмотра Кир решил садиться на пастбище.
- Мой посадочный минимум это позволяет, - напомнил он на всякий случай второму пилоту, который ни словом ему не возразил.
Второго пилота, навязанного им прокатной фирмой, звали длинно и путанно, и из бесконечного звукового ряда большинство пассажиров уловило лишь окончание: Эриракото. Впрочем, парень он был понятливый и снисходительный к иностранцам, и сам просил обращаться к нему «Эри», зная, какие сложности вызывают у европейцев мадагаскарские имена. (*)
Эри не слишком тиранил своего молодого коллегу. Он вообще производил впечатление довольно ленивого человека, не стремящегося что-то делать за других. Убедившись, что Кир обращается со штурвалом умело, и он не какой-то там нуб (*неопытный новичок, молодеж,сленг), Эриракото просто откинулся в кресле и не мешал наслаждаться полетом, лишь изредка и вполглаза поглядывая на приборы. Поскольку метео было приличное и никаких особых рекомендаций по местным условиям пока не требовалось, Кирилла его самоустранение полностью устраивало.
Мухин посадил самолет, распугав пасущихся животных. Даже обычно флегматичные зебу вприпрыжку пронеслись, задрав хвосты, от летающего монстра аж до самого частокола, окружающего хрупкие хижины.
Им навстречу, от домов, бежали жители. Первые из них высыпали из-под прикрытия стен, еще когда самолет наворачивал в небе круги, а когда стало ясно, что пилоты собираются сесть, люди окончательно побросали работу и помчались на пастбище. В первых рядах неслись мужчины, молодые и старые вперемешку, за ними подростки, часть которых принялась ловить сбежавший скот и сбивать его обратно в стадо. Женщины и маленькие дети боязливо держались сзади, но и они не отставали, выказывая искреннее любопытство.
Пока самолет, вращая винтами все тише и медленнее, тормозил и, подпрыгивая на ухабах, разворачивался в конце поля, мальгаши, переговариваясь, столпились у края и с интересом разглядывали диковинную летающую машину. Чувствовалось, что подобные события в отрезанной от бурной общественной жизни деревне происходят очень редко.
Появление белых людей в непривычной одежде спровоцировало новую волну ажиотажа.
- Готов поспорить, что они раньше не видели самолетов вблизи, - весело сказал Мухин, выскакивая в траву прямо из распахнутого люка, минуя три куцых ступеньки.
- Как бы они тебя не прибили за то, что чуть не подавил их драгоценных зебу, - проворчал Грач, выпрыгивая следом.
Но местные были настроены дружелюбно. От толпы отделилась делегация, состоящая, видимо, из лидеров деревеньки. Возглавлял ее крепкий мужчина средних лет, кучерявый и с крупными чертами лица, одетый в холщовые бесформенные брюки и безрукавку. За ним, как почетный эскорт, выступали еще пятеро парней помоложе. Остальные остались топтаться на месте, оживленно переговариваясь и тыкая в сторону пришельцев пальцами.
Нормально пообщаться, однако, не вышло: никто из фаритрамасинцев не говорил ни на одном языке, кроме родного, а путешественники не владели местным наречием. Словарного запаса не хватало даже Вику – он смог разве что поздороваться и пожелать приятной погоды да богатого урожая. Это вызвало бурное одобрение, но дальше случилась заминка.
Дело спас второй пилот, неохотно взваливший на себя роль толмача.
- Ватумандри (*«уснувшие скалы», мальг)? – недоверчиво переспросил кучерявый, оказавшийся главой общины. – Нет-нет, это невозможно!
- Почему? – спросила Патрисия.
Второй пилот перевел.
- Ватумандри – запретная земля. Очень опасно! Очень!
- Пообещайте им деньги. Сколько они хотят, чтобы выделить нам проводника к водопаду?
Крестьяне не захотели даже обсуждать сумму. Их лица сделались испуганными, и они трясли головами, отступая, словно сама мысль провести туристов к истокам Матимбуны пугала их.
- Под водопадом живут белолицые, - сжалившись над бестолковыми пришельцами, пояснил староста. – Они убивают всех, кого встретят, всех чужаков! Даже мы для них чужие, хотя в наших жилах течет кровь общих предков из народа бетсимисараков. Наши мужчины никогда не охотятся в той стороне. Ватумандри – это край совсем-совсем диких людей.
- Платим десять миллионов ариари (*),- вдруг заявил Вик, – половина сразу, а вторая половина по возвращению в деревню.(*Сноска: примерно две с половиной тысячи долларов)
Толмач Эри вытаращился на Соловьева, забыв перевести. Цифра звучала фантастически даже для него, обладателя одной из самой высокооплачиваемой профессии на острове. (*Сноска: средняя зарплата на Мадагаскаре 20-30 долларов в месяц. Работники, обслуживающие туристов, могут зарабатывать около 50 долларов. Пилот в среднем получает 500 долларов)
- Переведите им, - настаивал Вик. – Двадцать миллионов тому смельчаку, который проведет нас по джунглям в нужное место. Наличными.
- За пару дней работы?! – выговорил пилот. – Вы серьезно?
- Абсолютно серьезно. Скажите им!
Эри повернулся к притихшим крестьянам, не понимающим причину его изумления, и дрожащим от волнения голосом озвучил обещанную награду. Мужчины зароптали, и было видно, что многие уже колеблются.
Пилот тоже колебался, ему было явно жаль, что сам он не знает местности, и сумма уплывает из рук, но когда Вик спокойно пообещал ему, что будет рад, если он за сходную сумму будет сопровождать их в качестве переводчика, просиял. И стал горячо убеждать крестьян наплевать на глупые табу.
- Зачем вам туда? - спросил глава общины, почти согласный на выдвинутые условия, но все-таки желающий знать, ради чего сыр-бор.
- Мы ищем Футси Масуандра(* белое солнце, мальг), - сказал Вик.
- Ах, восход белого солнца! – оживился староста. – Это прекрасный обычай, но зачем же ради него идти так далеко и подвергаться опасности?
- Мы проведем вас за десять миллионов ариари в более красивое место! – наперебой закричали мальгаши, осаждая «глупых белых» со всех концов. – Я знаю, где восходит самое прекрасное белое солнце! Нет, это я знаю, где лучше, возьмите в проводники меня!
Поднявшийся гвалт, в котором участвовали даже подростки, оглушил путешественников. Ни слова не понимая, они, тем не менее, видели, что желающих неплохо подзаработать резко прибавилось. Эри едва успевал переводить отдельные реплики.
- О каком обычае они говорят? – недоуменно поинтересовалась Пат.
Оказалось, «Восход белого солнца» – это древний обряд единения с природой и душами предков, который практикуется у жителей Маровоалаво спокон веков. Проводится он с целью испросить благословления у покойных членов семьи, чтобы получить удачу на охоте или рыбалке, в строительстве дома или женитьбе. Для этого проситель обязан встать до рассвета и отправиться в лес, где живут лемуры. Их утренняя песнь, если прослушать ее от начала и до конца, и является подобным благословением.
- Только здесь, в Маровоалаво живут поющие лемуры, - объяснил Эри. – Сказали бы мне раньше, чего хотите, и ваш каприз обошелся бы в десять раз дешевле. Обычно туристов мы возим встречать рассвет в заповедник Андасибе, что недалеко от Туамасины. Поющих лемуров называют «индри», они самые крупные из лемуров, и в заповеднике их много. Может быть, я все-таки отвезу вас завтра в заповедник? Там есть специальные туристические тропы, они совсем безопасны.
- Нет, мы предпочитаем аутентичную природу, - влез Мухин, пока Патрисия хмурила брови, сопоставляя в уме неожиданный обычай и артефакт. – Мы хотим попасть туда, где не ступала нога белого человека!
- Учтите, что в дикой природе индри совсем не осталось, хотя их запрещено убивать, - убеждал их второй пилот. – Необразованные крестьяне охотятся на них и едят, вы можете себе это представить?
Патрисию волновало другое:
- А не промахнулись ли мы с расшифровкой эпитафии? – обратилась она к Соловьеву. – Если речь в ней шла всего лишь об обряде, то мы на ложном пути.
- Не проверим – не узнаем, - ответил Вик. – Ведь может быть и наоборот: артефакт спрятали там, где были для этого предпосылки. Где еще хранить «Белое солнце», как не на Маровоалаво, в месте, заповеданном духами?