Из чащи доносилось курлыканье голубей и резкие крики попугаев. Однажды Кир проводил глазами промелькнувшего над ними ястреба. Досаждали комары, от которых не спасал никакой репеллент. Они плотной тучей вились перед лицами, норовя залезть за шиворот, чтобы добраться до самых лакомых участков кожи.
Идти с каждым часом становилось все трудней, и всех удивляло, что их гид Ами спокойно шагал босиком и в легкой одежде. Его не смущали ни острые сучья, ни укусы насекомых, ни прочие неудобства.
Наконец, после изнурительного марафона под темными сводами дикой чащобы, они выбрались к реке.
Она была не слишком широка, однако и ручьем ее бы никто не назвал. Нрав у Матимбуны оказался гонористым. Особо сильное бурление происходило на середине, но и у песчано-красных берегов тоже местами закручивались пенистые водовороты.
В воде, не обращая внимания ни на говорливые перекаты, ни на всплески серебристых рыбешек, задорно выскакивающих из воды, дремали белые цапли, поджав одну ногу. При виде людей они встрепенулись и снялись с места, весьма недовольные тем, что прервали их обеденный сон.
- Нам предстоит идти вдоль берега еще около двух часов, - сказал путешественникам Ами. – Старайтесь не шуметь, здесь встречаются дозорные дикарей.
- Давайте передохнем! – взмолился второй пилот. Он был красным и потным, несмотря на то, что шел практически без поклажи. Форменная рубашка прилипла к спине и украсилась темными пятнами. – Куда мы так торопимся? Все равно обряд будет утром, а мы доберемся уже к вечеру.
Вик поглядел на измученное лицо Патрисии. Она, как и летчик, тяжело переносила повышенную влажность, но не жаловалась. А вот Кир и Лилия смотрелись молодцом.
- Правильно, я и сам собирался это предложить, - сказал он и повернулся к проводнику: - Аjanony, Tolotro, toby eo amoronny tenirano (*остановка, Толотро, устроим привал на берегу, мальг)
- Tsara! (*хорошо) – сверкнул белоснежными зубами Толотрорабеарана.
Они скинули рюкзаки, выбрали место посуше и расселись кто на поваленных стволах, а кто прямо на песке, вытянув натруженные ноги. Есть не хотелось, но вот пить… жажда мучала всех.
Гид их пил не воду, а желто-зеленую бражку из сахарного тростника, называющуюся «беца-беца». Он предлагал попробовать ее и остальным, утверждая, что она гораздо лучше утоляет жажду, чем обычная вода, но никто, включая презрительно сморщившегося пилота, не отважился ее испить. Мухин явил было порыв, но Чебышева придавила его плечо железной рукой:
- Куда? Надо сохранять ясную голову.
- Да там наверняка всего пара градусов!
- Все равно. А если ты, не дай бог, с непривычки сляжешь с диареей, что мы будем делать? Этому Эри я не больно-то доверяю.
- Да ты вообще никому не доверяешь.
- И правильно делаю. Тебе тоже не помешает убавить свою доверчивость.
- Да он вроде бы нормальный пилот, - сказал Кир, пожимая плечами. – И проводник этот тоже нормальный.
- Оба жадны до денег, - возразила Чебышева. – Не стану утверждать, что они ведут нас на убой, но, узнав об артефакте, вполне способны устроить западню, чтобы завладеть сокровищем.
- Эх, был бы с нами старик Загоскин! – вздохнул Мухин. – Уж он-то в местных нравах разбирался получше нас с тобой.
- Но его с нами нет, Кирилл, поэтому мы обязаны удвоить бдительность.
Второй пилот в это время придирчиво сверлил взглядом Соловьева.
- Что-то не так? – поинтересовался Вик.
- Вы сносно болтаете на малагасийском.
- Вовсе нет, - открестился Вик. – Знаю несколько слов, но для умной беседы их не хватит.
- Полиглот? Французский, английский, малагасийский, русский – и это, уверен, неполный список.
- У меня просто тонкий слух и вместительная память, - улыбнулся Соловьев. – Схватываю на ходу.
- По-моему, вы не так просты, каким кажетесь. Что на самом деле вы ищете в Уснувших скалах?
- Таинственное святилище бетсимисараков. Я же говорил вам, Эри, что нам интересна их культура и предметы культа. Я тогда не соврал.
Патрисия поднялась на ноги, стремясь прервать разговор, принимавший нежелательный поворот:
- Отдыхать по-настоящему будем под водопадом, - сказала она. – В путь, дамы и господа! Осталось немного.
Она потянулась к рюкзаку, чтобы взвалить его на плечи. Вик помог ей и сам подхватил свою поклажу. Самый тяжелый груз – свернутую палатку и посуду – нес их гид, готовый за назначенную сумму еще и побыть носильщиком, однако и на плечи других давил немалый груз.
Эри с ворчанием привстал, держась за поясницу. Кир по-джентльменски подал походный рюкзак с высокой спинкой Чебышевой и, дождавшись, когда девушка просунет в лямки руки, закрепил на ее поясе пряжку ремня.
- Спасибо, - поблагодарила Лилия, и от искренней признательности, прозвучавшей в ее интонации, Кир расплылся в улыбке.
- Дорога теперь пойдет в гору, если судить по карте, - сообщил он ей, – так что ты не смущайся – опирайся на меня. Готов подставить тебе дружеское плечо в любой момент.
- Ничего, физкультура полезна, - бросила Лиля в ответ и украдкой вздохнула.
Вздох от чуткого уха Мухина не ускользнул, и он, понимая, что девушка просто бодрится, решил не заострять на своей помощи особого внимания – просто подавать руку в сложных местах. Гордость гордостью, но вооруженный защитник на грани издыхания никому пользу не принесет, и Лиля это тоже сознавала.
Местность и правда повышалась. Деревня Фаритрамасина и без того находилась на возвышенности. Тысяча метров над уровнем моря не чувствовалась благодаря пышной растительности и чистому воздуху, насыщенному кислородом. Если бы они добирались до нее по горным скользким тропам, то еще накануне вкусили бы в полной мере всю тяжесть подъема.
Сейчас им предстояло подняться еще на полкилометра, и дорога состояла из сплошных препятствий. Хотя берег оставался пологим, им то и дело приходилось обходить заросшие кустарником участки и поваленные деревья. Ноги увязали в песке, скопившемся у подножия холмов, которые огибала своенравная речка.
Через некоторое время им стали попадаться каменистые проплешины, а холмы стали выше и круче. Они нависали над головами, зажимая русло в тиски, и перечные лианы, увешанные гроздьями пока еще зеленого горошка, тянулись от скалы к скале, подобно навесным мостам.
Ложе Матимбуны перегораживали валуны, упавшие сверху и возвышающиеся над водой, все в белой пене и брызгах. Реке не нравились эти баррикады, и она сердилась, что ей приходится их преодолевать. Течение жадно лизало макушки камней, будто река старалась поскорей стесать их, сгрызть начисто, да только зубов ей не хватало.
Но вот ветер донес до путешественников отдаленный гул, вплетавшийся в ставший привычным шум леса и журчание реки. Искомый водопад приближался, но минул час, пока они наконец увидели его.
Разделяясь на три широких рукава, Матимбуна падала с уступа в десяток метров и растекалась в округлой чаше. Вода в ней казалась мутной, желтоватой, и по краям заросла высокой травой с листьями-кинжалами, напоминающими осоку, больную гигантизмом.
Путники приостановились, чтобы окинуть взором открывшуюся картину.
- Где-нибудь в Таиланде подобную красоту давно бы разрекламировали, и туристов возили бы пачками, оборудовав место для пикников и наблюдательную площадку, - сказала Лилия, скидывая с зудящих от комариных укусов плеч осточертевший рюкзак. – Здесь же на это совсем не обращают внимания.
- Конечно, у них же сотни таких водопадов, - заметил Кир, доставая фотоаппарат, - но тем Уснувшие скалы и хороши: нетронутая природа дарит совсем другие ощущения, чем смотровая площадка. Лично я рад, что нигде не торчат таблички «Осторожно, проход закрыт». Они вечно лезут в кадр.
Лиля улыбнулась.
- Замри! Так и стой! – Кир нацелил на нее объектив.
- Не смей меня снимать! – переполошилась Чебышева. – Я выгляжу ужасно!
- Ты очень красивая, - с самым честным видом заявил Мухин, щелкая фотоаппаратом. – Красивая девушка на фоне красивого водопада.
- Расслабились! – по-русски прошипела Пат, нервно оглядываясь. – Устроили фотосессию! Мы на враждебной территории, забыли?