- Кажется, да, просил… Простите меня, я сейчас!
Мила сделала несколько глубоких вздохов. Разжав кулаки и положив ладони на колени, она искала в себе точку покоя и тишины. Пат терпеливо ждала, когда дыхательная гимнастика подействует и девушка обретет способность нормально соображать.
- Про эксперимент с Зеркалом я ничего не знаю, - сказала Мила, вернувшись к разговору. – Папа, скорей всего, собрался объявить мне это вечером, за ужином. Конечно, я догадывалась, зачем он меня потребовал у Демидова-Ланского, но при чем тут Дмитрий, я понятия не имею! Он сказал, что просто хочет снять с пальца кольцо… оно у него с секретом и мешает побегу. Я решила, что данный мотив могу использовать себе во благо. Вроде как я помогу немного ему, а он добьется неофициального свидания с вами.
Патрисия и Лиля переглянулись.
- Манипулятор из тебя вышел так себе, - хмыкнула Чебышева.
- Ваш бывший муж – слуга двух господ, - сообщила Пат, - ничего ему не рассказывайте, он тотчас это передаст де Трейси.
Услышав имя своего убийцы, Мила широко распахнула глаза. Все оказалось слишком запутанно, но она решила довериться им и, прикусив губу, кивнула.
- Ладно, успокойтесь, - сказала Пат. – Зачем вы искали встречи?
- У меня есть для вас послание, - Мила сунула руку в бюстгальтер и извлекла небольшой бумажный квадратик, – Иван Иванович просил вам передать это как можно скорее.
- Иван написал мне письмо?
Мила не находила в этом ничего странного, но отчего-то столь простое решение явилось очень неожиданным для Патрисии. Она схватила бумагу и, поймав луч света, поспешно ее развернула.
Мила следила за ней и заметила, что пальцы, удерживающие края, едва заметно подрагивали в то время, как глаза жадно бегали по строчкам.
- Надо же, он и про это вспомнил… - пробормотала Патрисия. – Но как же неосторожно с его стороны!
- Я бы никому не отдала письмо, лучше бы умерла! – заверила ее Мила, желая оправдаться и оправдать физика, не имевшего иного способа сообщить тонкости, которые девушка ни за что бы не запомнила.
Не желая мешать, она шепотом обратилась к Лилии:
- У вас все хорошо?
- Противник мастерски введен в заблуждение, - подтвердила Чебышева и едва заметно улыбнулась.
- Правда? Здорово!
- Иначе бы я тут не стояла. Я оправдываю лицемерие в одном-единственном случае: когда оно приближает нашу победу.
- Неужели Дима работает на де Трейси?
- Похоже, он и прежде не гнушался с ним работать. Совершенно беспринципный человек. Как тебя угораздило выйти за него?
Мила покаянно вздохнула:
- Дура была.
Патрисия закончила читать.
- Он сошел с ума! – выдала она сердито, откидываясь на спинку стула. Ее глаза лихорадочно блестели. – Как есть сумасшедший! Но это может сработать.
Мила обернулась к ней:
- Вы подыграете Ивану Ивановичу?
Не отвечая, Пат скомкала послание:
- Лиля, я где-то видела жестяную миску…
Чебышева метнулась к окну и переставила с него на стол помятую старую миску, служившую предыдущим постояльцам в качестве пепельницы. В миске лежал коробок каминных длинных спичек. Пат чиркнула спичкой и смотрела, как занимается бумага. Демидов-Ланской писал от руки, его убористый почерк покрывал лист сверху до низу, и Мила успела разглядеть, что в тексте встречались странные символы, похожие на формулы, содержащие дроби.
- Я подыграю ему, - произнесла Патрисия, кидая горящий ком в миску и вытирая глаза. Они наполнились влагой, и Мила подумала, что виной тому был, возможно, не только не дым. – Его предложение совершенно безумно, но я сделаю, как он просит. Наверное, его заставил Вещий Лис.
- Заставил что? – спросила Лилия.
- Подсунуть де Трейси две неправильные формулы с таким расчетом, чтобы он поверил, будто они верные. То же самое он проделает и со Сперанским. Потом, при встрече в храме, мы сделаем вид, что исправляем формулы друг друга, но при этом впишем туда формулу «Ямана». Отчаянный план, но я ему подыграю, - повторила она в третий раз, обретая былую уверенность. – Мила, как поживает Адель? Вы почему-то молчите о ней.
- Она в полном порядке, - ответила Мила, - правда, сильно расстроилась, когда вы не вернулись. Но сейчас ей нравится то, что она делает. Простите, что начала не с нее, Иван Иванович настаивал, чтобы его письмо попало к вам первым. Адель тоже нарисовала для вас послание.
- Вот как?
- Да, - Мила снова запустила пальцы в свой тайник. - Она очень вас любит и просила, чтобы вы не ругались на дядю Ваню. Он все делает правильно.
- Ну-ну, - Пат развернула очередную сложенную вчетверо бумажку и вздрогнула, увидев рисунок. – Что это?
- Она рисовала ваш страх, считая, что тем самым предупреждает вас, - тихо ответила Мила. – Не сжигайте его, это надо хранить при себе.
- Картина вполне в духе наших врагов, зачем ее сжигать? Пусть полюбуются! - проговорила Пат с толикой презрения. – Тем более, что это не мой страх.
- А чей? – полюбопытствовала Лиля, склоняясь над столом.
Адель нарисовала папу, маму и себя, держащую родителей за руки. Над головами разноцветных человечков шла кривобокая надпись печатными буквами, гласившая: «Мамочка, папа придет!»
Пат посмотрела Миле в глаза:
- Скажите, моя дочь в самом деле в это верит?
- Адель верит, что агент Вещего Лиса Тимур Перехватчик найдет Павла Долгова и спасет его. Настоящего Павла Долгова, а не «Лавкрафта». Демидов-Ланской должен был сообщить вам об этом в письме. Это важный пункт, который он хотел с вами согласовать.
- Да, он писал об этом. Но я не понимаю, почему он согласился. Он как-то пояснил это вам, передавая письмо?
- Нет, он ничего не пояснял, но мне кажется, он делает это ради Адель. Или ради вас. Он, наверное, не знает, как вы сами относитесь к Павлу. Вы никогда об этом с ним не разговаривали, а он не решился у вас уточнить.
- Не выгораживайте его. Если бы Ваня хотел, то поинтересовался бы, чего я хочу на самом деле. Однако, даже если оставить в стороне моральную часть, он идет на огромный риск. Идея с музыкальным фильтром – чистая блажь. Один неправильно введенный параметр чреват локальными сбоями в работе высокопрецизионных (*) устройств, которыми являются артефакты (*с большим количеством точных параметров), а фильтр – это очень сложная система, не обкатанная до конца, по сути, лишь теория, никогда не испробованная на практике. Я бы запретила ему рисковать, но с Вещим Лисом бесполезно спорить. Я знаю, что это его затея!
- Вы можете передать свои возражения через Адель, - сказала Мила. – Мы с ней можем выходить на связь, правда совсем ненадолго, но я смогу запомнить несколько фраз и надеюсь, Адель ничего не перепутает, а передаст слово в слово. Иван Иванович ждет вашего ответа, мы договаривались.
- Поздно, - сказала Пат, - если Адель это нарисовала, то оно сбудется. У меня нет доступа к квантовому компьютеру, и потому я ничем не могу ему помочь. Никак не смогу подстраховать и все перепроверить. Остается лишь положиться во всем на Ивана и на его гений, и я это сделаю. Скажите моей дочери, когда увидите ее на «мостике», что я согласна. Скажите ей так: я поддерживаю его план и останусь с ним до самого конца.
Мила чувствовала напряжение, витающее в комнате, возбуждение Патрисии и какую-то невнятную горечь, сочащуюся в ее интонациях.
- Наверное, мне надо пояснить, - неуверенно предложила она. – Вещий Лис не похож на игрока, готового рисковать из любви к риску. Он печется об удачном исходе дела и только потому связал себя обещанием, которое дал Гималайским Стражам. Вы знаете, кто они?
Пат оперлась локтями на стол, обхватив лоб пальцами:
- Мне ли не знать? Так и думала, что они не останутся в стороне. Но люди для них – это пешки, так было раньше и вряд ли сейчас поменялось.
- Зато с их помощью мы опрокинем «Прозерпину». «Прозерпина» не сможет существовать без диффузии, но диффузии в новом мире не будет, если не будет «Лавкрафта». Таково условие Стражей. Нам надо в это верить, Пат. Вера поддерживает.
Патрисия протянула руку и коснулась поверхности стоящего перед ней Каменного зеркала:
- Я пыталась увидеть будущее. Увидеть в отражении хоть что-то, что могло бы нам помочь. Иван утверждал, что, согласно теории, все выжившие способны стать операторами, но у меня не получилось. Мне чего-то не хватает… Не все мои возможные прототипы уничтожены диффузией, или мои мозги устроены иначе, я привыкла смотреть на вещи сквозь призму математики, а не искать «видений» среди ассоциаций и домыслов. Как бы там ни было, я не смогла.