Остальных головорезов до храма не допустили, но их судьба Демидова-Ланского занимала сейчас мало. Скрутили их или перебили, ему было безразлично, потому что мир готовился перейти на новые рельсы, где все будет совершенно иначе. Сей акт понимали и в «Прозерпине» и потому наверняка не слишком скандалили, когда их основной костяк разлучили с охраной.
Впрочем, трех наемников, чтобы организовать крупные неприятности, хватило бы за глаза. Одна шальная пуля, угодившая в Чашу или Зеркало, была способна испортить замысел. Вещий Лис, помня об этом, хорошо проинструктировал своих людей, сидевших сейчас за мониторами и притворявшихся физиками и лаборантами. Демидов-Ланской сначала протестовал, убеждая генерала, что без настоящих помощников ему не обойтись, не тот случай, но отряд Лиса, оказывается, умел не только метко стрелять. Обучить элитных спецназовцев элементарным действиям, необходимым для успеха эксперимента, удалось довольно быстро, но на сложных участках Иван все же оставил настоящих ученых.
Увидев Патрисию, входящую в зал, Демидов-Ланской поспешно отвернулся, пряча от нее глаза, а вот от Чебышевой, растрепанной и вызывающе-непримиримой, отводить взгляда уже не стал. Он с самого утра был в курсе, что на нее одели взрывное устройство с начинкой, но почему-то глупо надеялся, что это муляж и средство шантажа. Надежды, конечно, оказались напрасными, незадолго до появление «гостей» Мухин написал, что таймер на «поясе шахида» активировали, и это болезненно кольнуло в сердце. Демидов-Ланской считал, что в злоключениях Лили была доля его вины, ведь это с его подачи Пат взяла Чебышеву в джунгли. В данный момент он лично исправить ничего уже не мог, и вид девушки – не просто знакомой, а той, с которой он бок о бок выполнял сложную миссию в Корее, - был его личной голгофой.
- Всем оставаться на своих местах и сохранять спокойствие! – выкрикнул Сперанский вместо приветствия, поднимая правую руку с зажатым в ней пультом. – У нас всех одна задача – очистить мир от накопившихся ошибок и диффузии. Если будем работать дружно, никто не пострадает. Но если кто-то из вас неосторожно рыпнется, я нажму кнопочку, и заряд сработает раньше времени. Поэтому прежде, чем что-то сказать или сделать, подумайте о своем здоровье. Нам здесь терять нечего. У нас, можно сказать, девиз «Со щитом или на щите»!
Ответом ему была гробовая тишина. Демидов-Ланской не счел нужным это комментировать, а остальные присутствующие, включая Вещего Лиса, изображающего подсобного рабочего, полномочий вступать в переговоры не имели.
- Не мечите бисер перед свиньями, Илья, - негромко велел дипломату де Трейси. – Они знают о бомбе с самого вашего отъезда. Это для них давно не сюрприз.
- Я предпочитаю всегда действовать с открытым забралом, Антуан. Джентльмен тем и отличается от простого работяги, что, споткнувшись о кошку, называет ее именно кошкой.
Сперанский сделал знак бугаю с креслом поставить нелепый предмет мебели в центре зала у колонны. Пока на этот «трон» усаживали Милу, а к колонне за ее спиной Дмитрий Москалев со вторым «охранником» привязывали Чебышеву, Иван, уже не таясь и не отрываясь, смотрел на Патрисию.
Пат, скользнув по нему предостерегающим ответным взглядом, хладнокровно изучала будущее поле боя. Она не была здесь с тех самых пор, когда Семенченко перевел описание скрытых ловушек и провел первых ученых безопасным путем к алтарю.
Изменения были колоссальные: пещерный зал, очищенный от мусора, казалось, приобрел еще больший размах и величие. Вдоль стен, покрытых письменами, а кое-где и лесами для удобства исследователей, выстроились ряды столов с компьютерами и другой необходимой техникой. По каменному полу змеились десятки кабелей и проводов. Всюду на штативах были развешаны осветительные приборы и видеокамеры.
- Нужно осмотреть алтарь вблизи, - сказала Патрисия де Трейси. – Мне кажется, его функционал отличается от аналогичного, описанного в тибетских анналах. Если так и есть, то это сильно осложнит нам дело.
Эти фразы были условленными. Патрисия включилась в игру, предложенную Иваном, и хотя он знал, что она согласилась, все равно испытал облегчение.
- Насколько сильно осложнит? – нахмурился де Трейси.
- Еще не знаю, Антуан. Если порядок нанесенных символов на клавишах другой, то и формула набора должна быть изменена. Я же вам объясняла принцип составления формулы на пальцах, и вы заверили, что все поняли.
- Вы не говорили, что алтарь в мадагаскарском храме какой-то особенный, отличный от классического изображения в манускрипте.
- Но вы же не слепой, - сердито ответила Пат, направляясь к ступеням, на которых стоял Демидов-Ланской, - сами видите, что здесь все размещено чуть-чуть по-другому.
- В чем дело? – осведомился Сперанский.
- Мадам Ласаль де Гурдон желает удостовериться, что не промахнется с готовой формулой, - откликнулся де Трейси, шагая вслед за Патрисией к алтарным ступеням. - Занимайтесь пока своим делом, Илья! Мы все проверим сами.
- И как долго будет длиться ваша проверка?
- Столько, сколько нужно, - бросила ему сверху Пат. - Я просила привезти ко мне моего заместителя, он был мне нужен вместе с этой необычной схемой. Вы этого не сделали, Илья Ильич, значит, теперь – ждите.
- Не советую затягивать, мадам! На таймере осталось всего пятьдесят минут, но палец на спусковом крючке может дрогнуть и гораздо раньше.
Поравнявшись с Иваном, Пат резко обернулась:
- Это я вам советую тут не командовать! Если вы не уверены в своих разбойниках, разоружите их. И заодно выбросите ваш пульт в мусорное ведро. Все равно, это блеф. Вы не станете взрывать древний храм.
- Ошибаетесь, мадам. Еще как стану! Если не получу желаемого.
Сперанский, однако, совсем не выглядел обеспокоенным. Демидов-Ланской предупредил его о несоответствиях и пообещал в условиях цейтнота протащить нужную формулу – ту самую, на которой настаивал Командор. Это тоже было частью согласованной игры. К тому же, за спиной Сперанского два вооруженных бандита держали на мушке выход из зала и работников «Ямана» за компьютерными столами. Дипломат чувствовал себя пока в полной безопасности.
Демидов-Ланской отдал Патрисии планшет, который держал в руках, и отступил, пропуская ее к механизму набора. Пат просмотрела данные, прокручивая пальцем страницу, и принялась осматривать алтарь. На Имерельскую Чашу она почти и не глядела, воспринимая ее присутствие в предназначенном ей ложементе как должное. Но зато Чаша очень заинтересовала де Трейси. Француз взбежал по ступеням и присоединился к двум ведущим физикам, разглядывая артефакт из-за их спин, смешно вытягивая шею.
- Как именно Чаша соединяется с постаментом? – полюбопытствовал он у Демидова-Ланского, словно они находились на выставке, а физик был его экскурсоводом.
Патрисия не дала Ивану ответить:
- Антуан, не путайтесь под ногами! Отдайте Демидову-Ланскому Зеркало и отойдите на безопасное расстояние. Вон туда, - она едко ткнула в зал, – поближе к вашей бомбе, которая призвана вас защитить.
Француз Зеркало отдал, осторожно вытащив сверток из-за пазухи, но к бомбе, конечно же, не пошел.
- Вы знаете, как и где закрепить «нашу прелесть»? – вновь обратился он к Ивану, подпустив в голосе ядовитой иронии. – Хочу понаблюдать, как вы станете это делать. Не возражаете?
Демидов-Ланской молча отвел его в нишу, предназначенную для артефакта. Также молча он вставил его в углубление, зафиксировав замок, и поправил камеру, направленную на центр Каменного Зеркала. Он делал все быстро и уверенно, словно это было его ежедневной обязанностью, а фантастическое Зеркало имел честь созерцать вблизи много раз.
- Поразительно! – отметил это де Трейси. – Ваши жесты столь точны, что я начинаю думать о перерождении душ. Возможно, вы были одним из посвященных в тайну жрецов, учивших обращаться с реликвией самого Митридата Евпатора.