Дмитрий тоже побледнел, но отступать ему было некуда, если он, конечно, не желал оттоптать ноги собственному тестю.
- Илья, - вкрадчиво произнес де Трейси, обходя Москалева по дуге и заглядывая тому за спину, - давайте проявим благоразумие. Уберите взрывное устройство из зоны помех, а то мало ли. Да и оператора вам давно пора приводить в чувства. Девочка испугается, увидев перед собственным носом обмотанную проводами подружку. Через четверть часа все и так уже закончится, поэтому заложница больше не нужна.
Сперанский взял себя в руки и отошел от Москалева, приблизившись к «трону» своей дочери:
- Ладно, - сказал он, сжимая руки на деревянной спинке. – Пусть это и не по сценарию, но я принимаю ваши доводы. Исключительно ради того, чтобы не затягивать.
- Вы приняли верное решение. Отдайте детонатор охране и займитесь вашей дочуркой.
Сперанский вытянув пульт от взрывчатки в сторону Чебышевой и отключил таймер. Тот громко пискнул, и Лилия невольно дернулась, стукнувшись затылком о колонну. Де Трейси махнул охранникам, чтобы те отвязали пленницу и вывели ее прочь.
- Займите позиции в коридоре, - приказал он им, хитро поглядывая в сторону одной из видеокамер. – Заложницу постоянно держите на мушке, и что бы ни происходило, не сходите с места. Если кто-то снаружи попытается прорваться, открывайте огонь на поражение, но первой пристрелите девчонку.
- Активировать ли взрывное устройство при непосредственной угрозе штурма? – уточнил темнокожий наемник, убирая детонатор в карман разгрузочного жилета.
- Без моей личной команды ни в коем случае. Просто займите оборону. Никого не впускать в зал и никого не выпускать! – Де Трейси вернулся к подножию алтаря: - Теперь вы удовлетворены, мадам?
- Вполне, - сухо ответила Патрисия, обменявшись взглядом с Иваном. – Как только оператор будет готова, мы начнем.
Недовольство Сперанского меж тем сменилось на затаенное злорадство, с помощью которого он пытался себя подбодрить. Он все еще был уверен, что, имея в арсенале такие беспроигрышные козырные карты, как дочь-оператор и тайный союзник Демидов-Ланской, обошел соперника на полкорпуса.
- Дима, - обратился он к зятю, - введите Миле активатор, будьте любезны.
Москалев, кося глазом на улыбающегося де Трейси, полез во внутренний карман ветровки и извлек запакованный в прозрачный пакет шприц, заполненный мутно-желтым содержимым. От напряжения он дышал прерывисто, но руки его не дрожали, когда он оголял безвольной Миле плечо и делал укол. Постоянно меняющиеся планы действовали ему на нервы, но он старательно верил в свою звезду.
Замершая на верхней ступени пьедестала Пат ждала, когда укол подействует и Мила оживет. Иван, стоявший чуть ниже ее, тоже напряженно ждал, чем закончится вежливое, но от того не менее опасное соперничество между Сперанским и де Трейси. Он был поражен, какое глубокое недоверие царило на самом деле между «заклятыми друзьями», напоминающими ему пауков в банке.
Жидкость в шприце нейтрализовала успокоительное, которым девушку накачали под завязку. Только что Мила напоминала полуобморочную куклу, и взгляд ее оставался бессмысленным. Теперь же, после укола, по ее телу прошла судорога. Девушка застонала, выгнулась, но быстро восстановила равновесие и подняла голову, оглядываясь. Она полностью осознавала, где и почему находится, и было заметно, что она боится. Боится и одновременно борется со своим страхом.
Ее отец ласково коснулся ее волос, убирая упавшую на глаза прядку:
- Пить хочешь?
- Да, папа.
- Дима?
Дмитрий, вспомнив о дополнительном поручении, похлопал себя по карманам и вытащил небольшой пакетик сока. Мила пила жадно, через соломинку, и под конец забрала у бывшего мужа пакет в свои руки. Выражение лица ее сделалось сосредоточенным, но при этом хранило следы какой-то вселенской обреченности.
- Помнишь, чему я тебя учил? – спросил ее отец и, получив ответ кивок, прибавил: – Вот и хорошо. Ты готова это сделать?
- Да.
- И ты сделаешь то, о чем я просил?
- Я обещала, что все будет по-справедливости, папа.
- Можно начинать! - объявил Сперанский, забирая у Милы опустевший пакет с соком и отступая от «трона». – Не подведи меня, дочка.
- Объявляется нулевая готовность! – громко произнесла Пат. – Запустить обратный отсчет!
Послышался короткий сигнал, и механический голос, звучащий из установленных на столе колонок, начал размеренный отсчет с двадцати. Мужчины у экранов надели наушники и неотрывно следили за бегущими сточками данных. Патрисия и Иван оставались у Чаши, и Пат держала кончиками пальцев украшенный каменьями Ключ-крест. Де Трейси извлек пурбу и подался ближе к алтарю, жадно впившись взглядом в артефакт на постаменте. Москалев и Сперанский наоборот отступили за колонны.
- …три, два, один! Все обслуживающие системы включены и выведены на рабочую мощность. Поддержка активна. Ожидается пуск основного механизма.
Иван кивнул Патрисии, и она вставила Ключ в предназначенный для этого паз.
В недрах алтаря гулко щелкнуло, загудело – сначала на низких тонах, потом все выше и громче, пока не превратилось в тончайший писк и не исчезло за гранью слышимости. В самой Чаше будто лопнула струна, ее верхний пирамидальный конус наполнился жидким светом, а центральное массивное кольцо, соединенное с нижним раструбом, завибрировало и запело, перебирая ноты и складывая их в параллельные многоголосые гаммы.
Ниша с Зеркалом тоже осветилась. Из-под каменного диска с сапфиром вырвались ярчайшие лучи.
«Черное солнце» ослепительно вспыхнуло и взлетело, зависнув над постаментом. Из основания нижней пирамидки выплеснулся сине-белый световой столб, похожий на хвост космической ракеты, осыпанный разноцветными искрами.
- Внимание! – вещал механический голос, слегка заглушаемый пением Чаши. – Соединение установлено. Все системы работают штатно. Зафиксирована готовность к приему целеуказания.
Патрисия обеими руками стала нажимать на клавиши, вдавливая их внутрь алтаря. Символы на них загорались и гасли. В нише лучи вокруг Каменного Зеркала удлинились и приобрели пепельно-белый цвет.
Мила, до сих пор так и сидевшая в деревянном кресле, окончательно пришла в себя. Она шумно вздохнула и встала на слегка подгибающихся ногах, помогая себе руками, опирающимися над подлокотники.
- Внимание! Идет реакция. Режим наведения активен.
Камера, нацеленная на гигантский сапфир в центре Каменного Зеркала, на несколько мгновений ослепла, затопленная мерным сиянием, но затем экраны подключенных к ней мониторов потемнели, и на них появилось изображение засыпанного снегом берега и величественных черных скал, вздыбившихся на берегу холодного океана.
- Внимание! Режим коридора активен. Программа переноса по введенному адресу активна.
Чаша запела громче и подпрыгнула выше, выпуская из раструба искристый шлейф. Зеркало снова затянулось солнечно-желтым свечением, а потом тоже вспыхнуло, будто еще одно солнце, до острой рези в глазах. Обе цветные волны, выстрелившие в потолок из артефактов, смешались там, образуя подобие световой арки. Или, вернее, моста, символизирующего связь между мирами. Несколько секунд он висел, будто радуга, над головами присутствующих – и вдруг пролился на Милку мощным водопадом.
Мила коротко вскрикнула, порывисто взмахивая руками, стараясь защититься от потока, и даже пригнулась. Ее кресло упало и отлетело, гремя, по полу, сметенное ураганным потоком. Полы Милкиной джинсовой курточки распахнулись, едва не слетев с нее, подол кроваво-красного платья взметнулся, но девушка оставалась на месте, придавленная силой, что исторгалась из центра светового моста. Воздух вокруг ее застывшей фигуры зримо уплотнился, закручиваясь в воронку. Зеленые хлопья, на которые у самого пола распадался «водопад», словно опавшие молодые листья, затягивало во вращающийся против часовой стрелки хобот смерча и заставляло крутиться в нем по спирали, то поднимаясь вверх, к мосту, то опускаясь.
На мониторах снова появилось четкое изображение острова Свиней, а из ниши с Зеркалом ощутимо потянуло холодом.