- Малявка, ты-то чего вечно лезешь? – вскипел Долгов. – У меня с тобой никаких дел нет, я жену свою ищу и дочь!
- Ты меня едва не утопил, сволочь! А это нуждается в компенсации.
- А ну цыц! – гаркнул Грач. – Раскудахтались. Сгиньте все, ясно? Развейтесь!
К его великому сожалению фигуры и не подумали исчезнуть.
- Вова, слушай меня! – позвал Ильгиз. – Пока не поздно, дай руку! Я здесь единственный настоящий, всех прочих нет – это призраки, видения! Мы с тобой объединимся и разметаем их к чертовой бабушке!
- Тьма всегда лжет, - сказала Патрисия, пожимая губы. - Подумай, оно тебе надо? Лучше обопрись на меня. Я всегда знаю, что делать.
- Тьма боится Света, - заговорила Оракул. – Сокруши соблазнителя, изгони Тьму, убей Ильгиза! Хочешь найти свою сестру Милу, уничтожь других близнецов как ненужных соперников.
- Да, атакуй его! – закричал Кир, тыкая указательными пальцами обеих рук в альбиноса. – Чего ждешь? Нападай первым! Дерись сам и позволь мне навялять Павлу!
- Нет, не надо! Не бей меня! – Ильгиз затрясся и присел, закрывая голову руками. – Не слушай их! Я не враг, я хочу помочь!
- Достался я уже вашей комедией, – сказал Грач. Он оглядел туманную стену и гаркнул что есть силы: – Драгослав, выходи! Я знаю, что за этой ерундой стоишь именно ты!
Он закрыл глаза и представил в воображении огромный веник, который сметает с поля фальшивые фигуры. Поднявшийся в итоге ветер опалил его лицо горячим и душным потоком. «Вот с этого и надо было начинать! – удовлетворенно подумал Грач. – Ничего, пообвыкну. И порядок наведу»
Раздался громовой удар, и на него упали первые тяжелые капли приближающейся грозы.
- Зачем смахнул? – услышал он голос, который принадлежал Драго Марковичу. – Испортил мне игру, подлец.
- А я сюда не играться пришел! – Грач открыл глаза, смело взирая в лицо своему оппоненту.
Драгослав, одетый в черную парку с шевроном «Одобрено на века» на груди, топтался на месте, и над ним клубились, погромыхивая тучи. В отдалении под обрывом плескалась памятная огненная река, а шахматные клетки сменились грубым галечным пляжем.
- Драться с тобой сегодня не стану, - произнес телепат равнодушно. – Не до тебя.
- Чего так?
- Тебя все равно здесь нет, а твое тело скоро окажется во власти сил, которых позвала «Прозерпина». Они-то и сделают всю работу.
- Это мы еще посмотрим!
- Смотри-не смотри, а драка намечается знатная. Пока ты спишь, бой на подступах к храму уже идет, а там и из портала войска хлынут. Повезет тебе, если прирежут во сне, а вот твоей женушке уж точно никто не позавидует.
- Заткнись, козел безрогий! Милка где? Отдавай ее немедленно!
Драгослав усмехнулся:
- Сам ее жду. Видишь ту дверь в скалах?
Грач скосил взор и увидел и скалы, и темный зев пещеры, чего совсем недавно не было на плоской равнине. Зазеркалье продолжало удивлять.
- Вот туда Милка и войдет, чтобы печати взломать. Скоро все закончится. Вам против Пророчества не вырулить. Оно сбудется, потому что все, написанное в «Книге власти», всегда сбывается.
- Но не сегодня! Сегодня не ваш день.
- Скоро проверим.
Неожиданно внешность альбиноса осыпалась трухой, и из-под нее показалась личина Павла Долгова. Грач не поверил, но задумался: если Драгослав вдруг решил закосить под Пашку, то на это имелся только один ответ – Адель! Он обернулся и увидел, как девочка торопится к ним, неуклюже перелезая через особо крупные валуны.
- Уходи немедленно! – закричал он ей, едва не застонав от досады. Как же не вовремя она появилась!
- Не слушай его, дочка, – Драгослав в образе Долгова поманил ребенка с гнусной слащавой улыбочкой. – Иди ко мне, моя хорошая! Папа тебя заждался. Я и куколку волшебную для тебя уже припас, сейчас покажу.
- Ты не мой папа! – с удивительной злостью заорала Адель, приостанавливаясь. – Ты плохой, плохой! И куклы у тебя нет, я знаю!
А до Грача вдруг со всей ясностью дошло, что Адель – одна из ключевых фигур, необходимых для осуществления планов «Лавкрафта». К кому она примкнет, тот и выйдет победителем.
- Не приближайся к нему! – закричал он, бросаясь между девочкой и лже-Павлом.
- Никто не смеет вставать у меня на пути! – взревел альбинос, и на Грача с грозно клубившихся туч обрушилась молния. – Она моя! Уйди с дороги!
Володя и сам не понял, как увернулся. Молнии били и били в него, опаляя смертельным жаром. От их треска он оглох, пространство то заливалось ослепительным светом, то погружалось в непроглядную темноту. Грач и сам попытался запульнуть в лже-Павла чем-нибудь весомым и, желательно, болезненным, но выпущенные им огненные шары значительно проигрывали по мощности, а применить фантазию и придумать что-то еще не хватало времени. Монстр обладал чудовищной ловкостью и был в подобных баталиях куда опытней его.
- Ты плохой! – закричала снова Адель, и ее голос неожиданно ворвался в царивший грохот, превозмогая его, словно пушечный выстрел стук кузнечного молота. – Немедленно перестань! Или хуже будет!
Девчонка топнула ногой, и земля затряслась. Поднялся страшный гул, от которого скалы с запечатанной дверью в пещере зашатались, грозя обрушиться. Сквозь камни изнутри просочился наружу зловещий красный свет.
«Как бы она в своем праведном гневе не вскрыла печать!» - мелькнуло у Грача, и он, пытаясь удержаться на ускользающей из-под ног почве, бросился к Адели, крича:
- Адель, не надо! Прекрати! Ты сломаешь дверь!
Он не успел до нее добежать, сбитый с ног налетевшим ураганом. Очередная молния воткнулась совсем рядом, и тело прошил болезненный разряд, однако Грач остался цел – лишь рубашка почернела и дымилась, да мышцы, сведенные судорогой, выкручивало так, что хотелось орать.
- Вов, руку, руку мне давай! – крикнула ему Мила, появившаяся неизвестно откуда.
Грач не мог пошевелиться. Он не мог даже вздохнуть. Ополоумевшее сердце билось в горле. Он едва различал Милку и двух стоящих за ее спиной мужчин в ярких вспышках, от которых на сетчатке плясали пятна.
Мила рухнула перед ним на колени:
- Вова, вставай! Тебе нельзя здесь!
Он и сам понимал, что нельзя. Выжить в зазеркальной фантасмагории нормальным людям невозможно, но в то же время – а были ли они все нормальными людьми?
- Где Адель? – просипел он.
- Адель с Тимуром! – Мила с усилием ухватила его под мышки и потащила куда-то. Вернее, попыталась. Мускулы на ее тонких руках вздулись, но Грач был слишком тяжел для нее. – Вова, ну, давай же! Помоги мне!
- Сейчас…
Он честно делал усилия, и тело наконец-то послушалось. Подогнув колени и упершись ладонями в землю, он начал вставать. Милка поддерживала его, и чисто физически у них вроде бы стало все получаться как надо, но вот умом Володя все никак не мог охватить происходящее. Он тормозил и плохо воспринимал то, что ему говорили.
- Адель… нельзя… подпускать… к двери!
- Знаю! – крикнула Мила ему в ухо. – Мы с Тимуром успели вовремя.
- Адель – катализатор… ее надо… успокоить!
- Она пришла за тобой! Ты здесь лишний!
- Ты пропала с радаров...
- Это папа постарался. Но сейчас уже все встало на место. Я нашла Юру и Тимура. Проведу их, как договаривались, а ты возвращайся в лагерь!
Грач занял вертикальное положение. Они стояли с Милкой, тесно обнявшись, и при этом их качало и шатало в разные стороны. Вокруг бесновалась самая дикая буря из всех, которые когда-либо бушевали на памяти человечества. Во всяком случае, именно так казалось Грачу. Мерцали разноцветные сполохи, грохотали литавры и барабаны, выли трубы и ревели, вибрируя струнами, скрипки, отзываясь яростью в крови и болью во внутренностях.
- Тебе надо взять Адель за руку и идти по мосту! – прокричала ему в лицо Милка. – Ты меня понимаешь?
- А ты? Без тебя не уйду!
Очередная молния пронзила мрак – но не погасла, а осталась гореть, разрывая пространство на две неравные части. Там, где Грач полагал, находились те самые скалы, навстречу друг другу хлынуло два потока. Две неприятельские армии, который смешались, превращаясь в бурлящий клубок из тел. От места их столкновения разлетались по всему потустороннему пространству упругие душные волны. Взгляд то и дело выхватывал какие-то совсем уж фантастические лица и костюмы. Они двоились, троились, перетекали из одной формы в другую. Грачу чудились богатыри в меховых уборах, витязи в тонких блестящих кольчугах, монахи в желтых одеждах, индейцы с перьями в волосах…