Москалев в это время крутился, матерясь, стараясь сбросить с себя взбесившегося тестя и не выпустить оружие. Раздался второй выстрел, и на сей раз пуля улетела прямиком в портал, который поглотил ее с влажным чавканьем…
…- Ну все! – Вик вскочил, сжимая кулаки. – Я в храм!
- Не пройдешь! В коридоре драка, - остановил его Кир.
- Неизвестно. Камер нет. Стрельбы не слышно.
- Али не вернулся. Жди!
Вик, часто дыша, стоял возле стола, пребывая, что называется, «на низком старте». За столом зашевелился Грач, начиная приходить в себя. Адель однако по-прежнему крепко держала его за руку.
На мониторах, показывавших происходящее в зале, кипело сражение. Дмитрий успел избавиться от Сперанского и, весь в крови от царапины на шее, бежал теперь обратно, к алтарю. Пистолет по-прежнему был у него, и вид его оскаленной физиономии не предвещал ничего хорошего. К нему с разных сторон устремились спецназовцы.
Патрисия, которая оказывалась к обезумевшей жертве де Трейси ближе всех, не зная, чего ожидать, юркнула за алтарь. Демидов-Ланской, оставшийся на помосте, нажимал на клавиши, спешно переключая режимы.
Радужный мост под сводами пещеры начал гаснуть, но как-то неспешно, реагируя на новую программу с задержкой…
…Под навесом Грач окончательно очнулся и растирал лицо обеими ладонями.
- С Милой порядок, нашел ее, - хрипло проговорил он, заметив нависающую над ним фигуру Соловьева. – Она должна уже из портала выходить. С Юркой Громовым и вторым Зеркалом, которое с Крозе...
...В храме Дмитрий носился, петляя, по залу и продолжил стрелять: он видел врагов в каждом из присутствующих.
Демидов-Ланской вскрикнул, хватаясь за простреленное плечо.
Чаша гасла и опускалась. Световой мост проседал и бледнел, но по-прежнему очень медленно, постепенно...
...- Пора! – выкрикнул Кир, улавливая движение на камере, нацеленной на вход в пещерный храм. – Наемники обезврежены, путь свободен!
- Бежим! – Вик толкнул Грача в плечо и, не дожидаясь ответа, помчался в храм.
Адель смотрела ему вслед испуганными глазами, а Кир, оскалившись, потирал руки. Он видел, что Лилию отбили у наемников, и радовался, однако улыбка его была скорей злой, чем счастливой…
…Тем временем из портала прямо под ноги Москалеву, вывалились Громов и Мила Сперанская. Пробегавший мимо Дмитрий запнулся за костыль, но тотчас восстановил равновесие, мгновенно, по-звериному, сориентировался и схватил Милку, прижимая ее к себе и прикладывая ствол к ее виску.
- Я убью ее! – взревел он, перекрикивая механический голос из динамиков, сообщавший о прерывании программы. – Назад! Все назад!
Гнавшиеся за ним спецназовцы вынужденно замедлились, не желая провоцировать смерть заложницы…
…Грач, повертев головой, сообразил и, вскочив на ноги, бросился за Соловьевым.
- Мама? – вопросительно повернулась Адель к Мухину.
- Жива-здорова, - откликнулся тот. – Сиди пока здесь! Потом к ней пойдем.
… Схваченная Москалевым Мила завизжала. Мост над ними уже погас, но портал все еще дышал, сужаясь и расширяясь.
Вещий Лис завладел пурбой. Распростертого у его ног де Трейси вязал другой спецназовец. Француз дергался и сыпал проклятиями. Илью Сперанского тоже обезвредили и выводили наружу. Лис бросился к Москалеву.
Громов ударил Дмитрия костылем. Тот покачнулся, отвел руку с пистолетом от Милкиной головы и направил на Юру, но оружие лишь щелкнуло – случилась осечка.
Громов снова изо всех сил долбанул ему по кисти железной тростью. Бесполезный пистолет выпал, а Юра, вскакивая в немыслимом рывке, толкнул обеими руками Москалева в бок. Он желал его повалить и заставить отпустить Милу, но Москалев, продолжая сжимать девушку, пошатнулся и сделал шаг назад.
За его спиной находился портал, который пульсировал, теряя энергию. В последней коллапсирующей вспышке он поглотил их со скоростью мощного пылесоса. Громов по инерции влетел в стремительно уменьшающуюся дверь следом.
Зеркало в чемоданчике осталось, забытое, лежать на полу. Вещий Лис с пурбой, вспыхнувшей в его руке словно световой меч джедая, подобрал его и немного растерянно смотрел, как портал сжимается в точку и с легким хлопком исчезает.
Чаша, опустившись на пьедестал, тут же взревела по новой и замерцала огненно-красным. Включился боевой режим, ударивший по всем оставшимся в зале всей мощью акустической волны.
Кое-кто успел чуть раньше надеть наушники (хотя они и не гарантировали стопроцентную защиту), но Патрисия и Иван не имели этой защиты. Они синхронно рухнули на колени, сжимая головы руками...
…Кир, забывший обо всем, сидел разинув рот перед мониторами, но к счастью, успел в последний миг сориентироваться и отключить звук с камер. Адская песня лишь слегка задела его сознание и сознание Адели. Девочка болезненно вскрикнула, отклонилась и грохнулась с перевернувшегося под ее тяжестью стула. Кир, хоть и был оглушен не меньше, но нашел в себе силы сползти к ней под стол, чтобы привести ее в чувства.
Адель, свернувшись калачиком, громко зарыдала:
- Мама! Мамочка! Я хочу к маме! – твердила она.
Из динамиков, подключенных к «Ваське», полился сигнал тревоги: начинался долгожданный каскад, связанный с масштабным переходом на новую ветку Зеркальной сети. Эксперимент вступал в завершающаяся стадию, и Кир, погладив Адель по плечу в последний раз, поднялся к компьютеру, чтобы вернуться к своим обязанностям…
…Вик промчался по тропинке в сторону храма как ветер. У входа, прямо под расчищенной надписью про скрытые ловушки, Куприн и Салгиреев осторожно снимали с Чебышевой обезвреженный «пояс шахида». Все трое были в наушниках.
- Куда? – крикнула Соловьеву Лилия. – Рано!
- И так опоздал! – крикнул Вик в ответ.
- Затычки! – она сдернула свои наушники. - Там боевой режим!
Он выхватил их из ее рук и рывком «посадил» обруч на голову, ныряя под каменные своды. Следом его догонял пыхтящий Грач.
- Держи, брат! – Салгиреев швырнул ему еще одну пару наушников.
Грач поймал их на бегу, не задерживаясь, и лишь покосился на мычащих в траве связанных наемников:
- Спасибо, брат!
В храме творилось страшное. Чаша, превратившаяся в сгусток багрового огня, зловеще пульсировала, наполняя пространство смертоносными звуками. Из более-менее адекватных и пока еще не лишившихся разума людей оставались Вещий Лис и пара его бойцов. Последние тащили, пригибаясь, ящик с медикаментами, собираясь оказать первую помощь пострадавшим, но тащили вяло, запинаясь и приостанавливаясь, у одно из них шла носом кровь. Сперанский и де Трейси валялись у подножия лестницы без чувств. Недалеко от них сидел, привалившись к колонне, серьезно раненый Арбузов. Патрисии нигде не было видно, а над Иваном, скрючившимся на верхней ступени, склонился Лис. Сейчас, как никогда был заметен его возраст, отражающийся в сгорбленной позе и проступивших сквозь грим глубоких морщинах.
Грач, не в состоянии преодолеть пространство алтарного зала на своих двоих, рухнул на колени и кое-как пополз, разевая рот в крике, которого все равно никто не мог расслышать. Он сам не понимал толком, что кричал и зачем. А Вик, шатаясь, в неимоверном усилии добрался-таки до самого алтаря и на четвереньках взобрался по ступеням.
Лис повернул к нему искаженное лицо:
- Пуля повредила алтарь! – прочел по его губам Соловьев. – Программа не переключается!
Вик посмотрел на клавиши набора и увидел, что в месте соединения двух символов зияет небольшая дыра. Повреждение было совсем незначительным, но, видимо, из-за него правая клавиша осталась гореть, утопленная внутрь устройства.
- Дай нож! – крикнул он, протягивая руку. Было странно, что столь простое решение не пришло генералу в голову.
Лис колебался, прикидывая, можно ли использовать «Солнечный нож» как банальный рычаг, и мотнул головой:
- Сам!
Вставив клинок в дыру, он нажал на него, выковыривая клавишу. Не без сопротивления, она сдвинулась и погасла. Чаша, взревев в последний раз, замолчала и беззвучно уже медленно гасла.