- Милку надо возвращать! – прохрипел Вик. Его от всего пережитого мутило и в мозг будто ввинчивался раскаленный гвоздь. Он сорвал с себя бесполезные наушники. – Надо срочно открыть портал!
- Где Патрисия? - Лис с огромным усилием поднялся, опираясь руками, и попытался найти француженку по ту сторону алтаря.
Пат лежала там без сознания.
- Я помню формулу, - выдохнул Вик, - я наберу!
- Нет! Диффузия нарастает. Баланс масс изменился. Мы не вправе брать на себя этот риск. Никита! – заорал генерал в зал. – Тащи сюда аптечку!
- Это слишком долго, - не согласился Соловьев. – Время в портале течет по-другому, а Милка там с этим сумасшедшим Москалевым.
- Я запрещаю! – отрезал Вещий Лис. – Без ситуационного анализа и консультации с физиками ты не притронешься к устройству!
Их непримиримые взгляды встретились. Вик со злостью смотрел в глаза Виталия Лисицы, прекрасно понимая, что тот абсолютно прав.
- Я найду ее, - послышался от подножия слабый голос Грача. – Прямо сейчас отправлюсь...
- А сможешь? – почти умоляюще проговорил Соловьев. Для него не было ничего ужаснее, чем эта тотальная беспомощность. – Реально сможешь обнаружить ее без Адели?
Трясущейся рукой Грач сдвинул наушники и потер вспотевшую шею:
- Она мой близнец… даже на ощупь найду!
Вик закрыл глаза и сел, привалившись спиной к алтарю…
*
Мила, Юра, Дмитрий и другие
Оказаться в стальных объятия Москалева для Милы было очень неожиданно. Она даже не столько среагировала на приставленный к голове пистолет, сколько на саму близость и его прерывистое злое дыхание у самого уха.
- Я убью ее! – крикнул Дмитрий, стискивая согнутым локтем ее шею. – Назад! Все назад!
Мила завизжала, но визг быстро перешел в хрип. Ей стало невыносимо больно дышать, а в глазах потемнело. Она вцепилась руками в локоть Москалева, но с таким же успехом она могла бы разгибать стальные прутья. Дима встряхнул ее и еще сильней вдавил в висок дуло пистолета. В грудь словно воткнули острый нож, и в глазах у Милы потемнело.
Громов, не устоявший после прибытия на ногах, пытался понять, кто с кем дерется и кто кого одолевает. Высокий парень, схвативший Людмилу, ему не понравился, и он ударил его костылем.
Дмитрий был разъярен и напуган и не собирался миндальничать с противником, поэтому, не раздумывая, собрался для простоты пристрелить наглеца, разлегшегося у его ног, но пистолет дал осечку. Или патроны закончились – он ведь не считал... Совершено неожиданно инвалид проявил удивительную ловкость. Москалев лишился оружия и упал в портал, оказавшийся так некстати за спиной.
В разверстую пасть двери в неведомое они провалились втроем и какое-то время, оглушенные и дезориентированные, провели, копошась, на жестком бетонном покрытии. Над ними простирался темный потолок, с трех сторон вздымались какие-то арки, покатые стены и мощные колонны. Сзади, кажется, журчала вода… Они оказались под огромным мостом!
Мила сдавленно пискнула, и Москалев разжал руки. Девушка откатилась от него и затихла. Дмитрий сел, шумно дыша. Инвалид с костылем тоже сел и смотрел на него исподлобья. Никто из них не знал, что делать дальше.
Было душно. Несмотря на близость воды, воздух казался спертым, как в старом подвале. Пахло грязными тряпками и болотом.
- Где мы? – спросил Москалев.
Он, конечно, понимал, что перенесся куда-то из храма, но никак не ожидал оказаться на сыром берегу реки, окутанной туманом. Впрочем, он был рад, что избавился от непосредственной угрозы для жизни.
- Мы под мостом, - озвучил бесспорную истину инвалид и пополз к Милке.
Дмитрий вытянул ногу, перекрывая ему дорогу:
- Эй, ты, капитан очевидность! Как там тебя… Громов, кажется. Ты – руководитель Антарктической миссии «Ямана» и должен быть в курсе, куда именно мы угодили по твоей милости. Что это за мост и в какую сторону идти, чтобы выйти к людям?
- Понятия не имею, - нелюбезно ответил этот тип и продолжил движение к лежащей без признаков жизни Людмиле. – Дай пройти!
Дмитрий ногу убрал, но в его неосведомленность не поверил:
- Ты только что вышел из этого портала, значит, уже был здесь.
- Здесь я не был.
Москалев фыркнул и встал, решив, что разберется сам. По идее, они не могли далеко откатиться от выхода, однако ничего похожего на темный овал межмировой дверцы поблизости не наблюдалось.
Мост был довольно широким и прочным, он опирался на толстые колонны, соединенные попарно. Берег вокруг них был зацементирован до самой воды. Они явно находились не на деревенской речке, а где-то в городе. Только в перенаселенной местности возводили подобные переправы, способные выдержать многотонный поток машин. Однако никаких городских звуков слух Москалева не улавливал. И лесенки, чтобы подняться на мост, в поле его зрения тоже не попадало. Пространство за пределами опор вообще тонуло в белесом тумане, в котором могло находиться все что угодно.
Дмитрий сделал несколько шагов, но замер, с неудовольствием глядя на молочно-белое марево. Туман клубился. Он не висел неподвижно на одном месте, а перемешивался в глубине и неторопливо полз под мост. Медлительный и студенистый, он тянул вперед тонкие щупальца, которыми нащупывал путь. Или искал живых людей, чтобы схватить их и сожрать, как сожрал пейзажи по обе стороны мостовых опор. Графитовые прутики ближайших кустов, покрытые увядающей листвой, пока еще торчали из него там и тут, но активно таяли, поглощаемые буквально на глазах.
Москалев попятился. Его решимость пропала. Он опустил взгляд и заметил, что его одежда испачкана кровью. От осознания, что он ранен и с каждой новой минутой слабеет, ему подурнело.
Он оглянулся: Мила так и лежала на земле, а Громов, перевернув ее на спину, расстегивал на ней платье.
- Что с ней? – напрягся Дмитрий.
Он понимал, что Мила – это прежде всего пропуск на выход. Страх, вытесненный изумлением от шоковой смены декораций, вернулся. Смешавшись с беспокойством о собственном здоровье, он стремительно разрастался в панику.
- Почему она не двигается?!
- Ты в нее попал, придурок! – зло ответил Громов. Он стащил с себя зимнюю куртку и, свернув, подсунул Милке под голову. Потом стал снимать с себя рубашку.
- Да я в нее даже не целился!
- Ты палил, не соображая! Больше ни у кого не было в храме огнестрельного оружия, только ты отличился.
- Но Милки там не было!
- Портал притягивает все, что рядом, вот и пулю притянул.
- Черт! Я не хотел!
Дмитрий приблизился к ним на ставших ватными подкашивающихся ногах. Покосившись на туман, уже обвивающий колонны, он опустился на грязный бетон и всмотрелся в Милкино лицо. Вблизи он увидел, что и ее платье на груди пропиталось кровью, просто красное на красном изначально плохо заметно.
- Она умирает? Это поэтому портал исчез? Мы тут останемся навсегда?!
- Не трынди как баба, лучше помоги!
Сотрудник «Ямана» не питал к нему добрых чувств, и это было ожидаемо, но зато держал себя в руках и (Москалев очень на это надеялся) знал, что делать. В груди Дмитрия запульсировала робкая надежда.
- Чем я могу?..
Громов с усилием разодрал плотную ткань на две неравные части. Одну, побольше, швырнул Москалеву, а другую, скомкав, положил на рану, надавливая обеими руками, чтобы уменьшить кровотечение.
- Рви дальше на бинты!
Дмитрий принялся рвать, но руки ослабли – и от кровопотери, и от ужаса, что он застрял тут навечно без помощи. Его прошиб холодный пот. К тому же кожа у Милки стала восковая, и губы совсем посинели – смотреть на нее было мучительно и стыдно.
«Господи, я не хотел ее убивать! Только нее! Зачем все это? За что?!»
Громов хмуро следил, как меняется выражение его лица. Он встречал этого человека в своих обрывочных видениях. Это был бывший Милкин супруг, Мила ушла от него к Виктору Соловьеву. И правильно сделала! Никчемный человечишко, эгоистичный и импульсивный.
- Пуля попала в металлическую заклепку на джинсовой куртке, это ее слегка затормозило, как и вязкая субстанция портальной мембраны, но рана все равно глубокая, - сказал он. – Выходного отверстия я не нашел. Это не очень хорошо.