Последнее определение позабавило меня. Оно было отголоском старинных верований мальгашей, будто все колдуны обязательно спят головой на юг, ибо именно оттуда попадают на остров великие знания и волшебство. Утверждение само по себе более чем странное, ибо на юге от Мадагаскара нет ничего, никакой «Страны Знаний», одна только покрытая льдами Антарктида. К тому же сейчас об этом мне говорил темнолицый жрец из рода антаймуру – племени колдунов, мудрецов и фокусников. Для поддержания авторитета в деревне он и сам наверняка ставил свою лежанку с южной стороны дома, однако в обращении ко мне всячески подчеркивал превосходство бесхитростного Севера над коварным Югом. Мне стало интересно, чем это продиктовано: реальным завещанием покойного учителя или желанием задобрить иностранца, усыпить его бдительность?
- Мы тщательно оберегали наш секрет, много веков скрывали его от мира, но день настал, - завершил тем временем жрец, никак не реагируя на мою скептичную улыбку. – Я горд, что на мне великая миссия Южных Хранителей завершится и перейдет к Людям Севера. Духи предков напомнили мне сегодня о Свершении. Так пусть оно свершится руками Танананадрианаманитра, Руками Бога.
Я решил, что мне кратко изложили некое пророчество, путанное и полузабытое за давностью лет, и согнал улыбку с лица. Я помнил, чем окончилось одно такое «свершение» у американских индейцев, ждавших возвращения Белых Богов и принявших за них отряды европейских мореплавателей. Мне не хотелось способствовать гибели дружелюбных мальгашей, уничтожению их самобытности, и потому я дал слово, что отнесусь к оказанному мне доверию со всей серьезностью.
Мы отправились с путь.
От волнения меня сильно укачало в дороге. Волнообразные холмы Имерины стали для меня крутыми волнами в океане. Они накатывали на машину один за другим, провоцируя головокружение и тошноту на крутых поворотах. Лишь прямоугольники рисовых полей и сады персиковых деревьев, встречающихся по пути, напоминали, что мы на суше, а не в море.
Дорога на Анцирабу пролегает через гряду потухших вулканов Анкаратры, где некогда прятались от преследований властей беглецы и разбойники. Не было ничего странного, что именно среди этих древних безмолвных гор и находится тайное святилище.
Мы влетели в полосу тумана, и я снизил скорость до минимума.
- Вон за той скалой надо повернуть на север, - тихо сказал мне жрец, наклонившись с заднего сидения. – Потом придется оставить машину и идти пешком.
Я не видел скалу, о которой он говорил, и с напряжением вглядывался вперед. На лбу у меня выступил пот, во рту пересохло. Туман был настолько густым, что фары пробивали его на расстояние не больше нескольких метров. Я боялся слететь с дороги, ведь под колесами расстилалось не шоссе, а подвижный каменный грунт, щедро припорошенный пылью. Время в молочном сумраке казалось невыносимо тягучим.
- Не бойся, - подбодрил меня Умбиаси, - встреча с туманом, как и дружба с врагом, заканчивается быстро.
Наконец, туман отступил. Не пропал, нет, отпрянул от машины, колыхаясь поодаль. Мы ехали сквозь белесый туннель, над которым справа возносилась к чистому синему небу темная громада, похожая на полуобрушенный минарет.
- Скала! – воскликнул жрец. – Дальше строго на север!
Компаса в машине не было, но я привык, что мальгаши свободно ориентируются в пространстве, заменяя привычное нам право-лево на стороны света. «На север» в данном случае означало «налево». Едва Умбиаси положил мне руку на плечо, я плавно крутанул руль.
Мы снова въехали в туман. И снова нервный пот залил мне глаза. Мы тащились едва-едва, но я был готов и вовсе остановиться, потому что дорога пропала, а вокруг нас на призрачных белых стенах танцевали какие-то странные фигуры.
- Вазимба! – сообщил жрец. И прибавил повелительно: - Не останавливайся! Они просто пугают.
Но как же мне хотелось нажать на тормоз! Мираж в тумане среди голых неровных отрогов – это зрелище не для слабонервных. Я наблюдал снующие силуэты людей, размахивающих руками; зверей, норовящих кинуться на капот, и совсем уж сказочных чудовищ, скалящих морды в опасной близости от лобового стекла. Искаженные нелепой перспективой башни неведомых городов парили над нами, а меж ними сновали маленькие юркие самолеты – точь-в-точь как в фантастических романах Ивана Ефремова о Великом Кольце.
Я не верил, что где-то на Земле может существовать подобное. Мираж казался абсурдом.
- Духи испытывают тебя, - пояснил умбиаси Расамуэль. – Бояться можно, останавливаться и поворачивать назад нельзя!
Наконец мы выехали на чистое пространство, и мне было велено заглушить мотор.
- Дальше пешком, - напомнил жрец, проворно вылезая из машины.
Я вышел, точнее вывалился на землю и несколько минут шумно дышал, справляясь с дурнотой. Мои спутники невозмутимо посматривали на меня, дожидаясь, когда я приду в себя настолько, что буду способен передвигаться.
- В первый раз всегда трудно, - изрек жрец, желая меня приободрить, - но и для меня это непросто. Я не был здесь с тех пор, как мой наставник проводил обряд, задавая важные вопросы, а это случилось двадцать девять лет назад.
- А точно ли вы вспомните дорогу? – просипел я, опасаясь, что за эти годы местность могла сильно перемениться.
- Такое не забывается. Идем!
Мы пошли между скал, старательно обходя осыпи. Дорога, если ее так можно было назвать, поднималась вверх. Машине и вправду дальше хода не было. Еще немного, и мы бы обязательно впечатались в какой-нибудь валун, окончательно забуксовали или перевернулись.
Через двадцать минут жрец свернул в едва приметную щель, и мы вслед за ним.
Пройдя по узкому проходу, мы оказались на поляне, совершенно неожиданно возникшей, словно оазис, посреди каменной горной пустыни. Буйство зелени и красок, пряные ароматы цветов и притягательное журчание воды настолько контрастировали с предыдущим негостеприимным пейзажем, что я на мгновение застыл в ступоре.
- Сейчас по воде, - сказал жрец. – Только сначала обойдем водопад.
Через поляну текла небольшая река и низвергалась с крутого уступа в ущелье, заросшее непроходимыми джунглями. В облаке радужных брызг, мы спустились с крутой скалы и оказались у ее подножия, где в изумрудно-зеленой заводи покачивалась небольшая пирога, привязанная к пальме.
- Кто-нибудь, кроме вас, жрецов, следит здесь за порядком? – поинтересовался я, памятуя, что наш проводник не бывал, по его словам, тут много лет. – Откуда лодка?
- Духи, - кратко ответил тот и сделал знак, означавший, что этот разговор о пустом и продолжать его не стоит.
Однако я боялся, что утлое суденышко окажется дырявым и непригодным для путешествия. Умбиаси посмеялся над моими страхами:
- Неужели ты веришь, будто духи, допустив тебя сюда, вдруг ослушаются воли Верховного Бога и утопят на дне Безымянной реки?
- Да кто ж их знает, этих духов? – ворчливо пробормотал я, неуклюже перебираясь с топкого берега на покачивающуюся посудину.
- Ты не умрешь, пока не выполнишь желание Великого Андрианаманитры, - пояснил жрец совершенно спокойно, словно иного и быть не могло. – Ты будешь жить долго, а если потребуется, то и сотню лет. Но столько ждать не придется, хватит и половины.
- Да, ты будешь еще достаточно молод, чтобы понимать, что делаешь, - прибавил Расамюэль с веселой усмешкой. – Восемьдесят лет – очень хороший возраст для Свершения. Твоя голова станет полна мудрости, язык не позабудет выученных слов, а руки-ноги будут еще способны двигаться. Так что ты легко справишься с порученным тебе делом.