— Не видел, чтобы он уходил, — подтверждает его догадки Шейн. — Да и Мэрл постоянно таскается куда-то в центр тюрьмы. Как пить дать они там свили себе гнездо с наркотой, бухлом и сигаретами.
— Баб не хватает, — мгновенно реагирует Рик, даже не контролируя то, что говорит. — Я понимаю, но хочу дать ему время.
— Вот в этом твоя проблема, друг. Ты слишком осторожничаешь.
Рик сконфуженно улыбается. Конечно же Шейн прав, но Рик такой, и с этим вряд ли можно что-то сделать. Он привык заботиться о людях, о своей семье.
— Лучшее, что ты можешь — собрать яйца в кулак, найти Диксона и трахнуть его, ну или дать ему трахнуть себя, не знаю, как у вас все это происходит. А там уж разберемся с Губернатором. Вместе!
Шейн порывисто хлопает его по колену. Глаза поблескивают уверенностью. Волна поддержки охватывает Рика теплым ураганом. Может, если он будет действовать так топорно, то пробьет бетонную стену?
— Спасибо.
Рик искренне улыбается другу. Похоже, наступают отличные деньки. Кивнув ему, Шейн поднимается и возвращается в камеру. Может быть, к Лори? Оно и к лучшему. Еще немного посидев, он поднимается. Пора взять свои проблемы за глотку.
Роджер на секунду отрывается от книги и посылает ему обеспокоенный взгляд. Но стоит только кивнуть, как парнишка вновь утыкается в исписанные строчки. Похоже, действительно что-то интересное.
Рик заинтересовывает не только мальчишку. Бет аккуратно прихватывает его за запястье, и Рик, конечно же, тормозит. Он с улыбкой оборачивается к девушкам. Бет возвращает ему улыбку, а Мэгги только поджимает губы.
— Что-то случилось?
— Да, — звонко произносит Бет. Она протягивает исписанный листочек, над которым девушки сидели так долго. — Уже скоро закончится зима. Нужно проращивать семена. Это список того, что нужно найти в ближайшее время. И тогда уже к середине лета у нас появятся овощи.
— Это просто замечательно. — Рик быстро пробегает взглядом по строчкам. — Нужно будет в ближайшее время сделать вылазку. Найдем все. Спасибо.
— Да не за что.
Щечки Бет вспыхивают румянцем. Светлый ребенок, с чистой душой. Так и хочется к ней прикоснуться, чтобы самому стать хоть немножечко лучше, но Рик себе этого не позволяет.
Стоит только оказаться в темном пустом коридоре, как вся уверенность улетучивается. Рик всматривается в глубину уходящего дальше коридора. Сердцебиение ускоряется, но пальцы холодеют, а короткие волоски на шее встают дыбом. Что-то не так. Предчувствие буквально вопит о том, что сейчас туда не стоит идти. Возможно, это трусость, но Рик прислушивается к себе.
С каждым днем становится немного, но все же теплее. Колея, идущая от ворот и скрывающаяся под «телом» фуры, уже полностью заполнилась сверкающей на солнце водой. На предметах повисли капельки росы. Серый пересмешник деловито копается в грязи. Красота.
Рик втягивает чистый воздух полной грудью. На языке остается приятный привкус влажной земли и подкрадывающейся весны. Рик поднимает голову к небу. Пока еще голубое, чистое, но уже тянется черная туча. Скоро будет дождь, однако пока погода радует.
Отдельное внимание Рик уделяет осмотру сторожевых башен. Все заняты, люди с оружием следят за дорогой и лесом, что от них и требуется. Дальше взгляд переходит на забор. У того тусуется пара ходячих, на которых дозорные не обращают внимания. Пока их слишком мало, чтобы возникла необходимость спускаться и выбивать им бошки. Но все же кое-чье внимание мертвецы притягивают.
Маленькая фигура Карла неспешно прогуливается вдоль забора. Почувствовавшие добычу ходячие следуют за мальчиком, словно привязанные. Стоит только Карлу дойти до определенной точки, он резко поворачивает и следует обратно, а за ним и мертвяки. Странная игра в салки, которая с одной стороны забавляет, а с другой вызывает вполне понятное беспокойство. Мертвецы — не компаньоны для игры.
Пока Рик доходит до него, Карл успевает сделать два таких неспешных круга.
— Карл…
Мальчик резко разворачивается. Губы сжимаются в узкую белую нитку, а в глазах появляется то, что бьет больнее выстрела — разочарование и злость.
— Рик, — впервые называет его по имени сын. — Что нужно?
Рик глотает это пренебрежительную наглость. Ругаться — это все равно что разнести остатки их отношений по кирпичикам.
— Интересно, чем ты занимаешься?
Карл недовольно хмыкает. Он вновь разворачивается к ходячим. Маленький шаг вперед, из-за которого душа дергается от страха. Карл оказывается слишком близко к мертвецам. Гнилые пальцы ходячих, протиснувшие через решетку, оказываются в десятках сантиметров от тела мальчика. Еще немного, и на коже появится ядовитая царапина, но Карл этого словно не замечает. Он неловко дергает нож, забыв отщелкнуть ремешок, не позволяющий вывалиться тому из ножен. До того, как Рик напоминает об этом, Карл справляется сам. Резкое движение, и нож входит под углом в сухую глотку ходячего.
— Я не маленький, не нужно за мной следить, — выплевывает он, дергая на себя нож. Густые черные капли крови стекают по лезвию, пачкают тонкие пальцы. — Я не облажаюсь.
Рик стискивает все эмоции в тугой комок и затаскивает их поглубже, прячет в самой глубокой щели. Туда же он запихивает и страх.
— Я не сомневаюсь. Ты так же крут, как и Дэрил, — старательно контролируя свой голос, комментирует Рик. Он выдавливает из себя улыбку, хотя уголки, кажется, разрываются от усилий. Но, похоже, это не радует Карла, а наоборот. Его плечи поднимаются в очередной волне раздражения. Карл всаживает второму ходячему нож и резко выдергивает его.
— Дэрил — неудачник и слабак, — выплевывает он, заставляя Рика сжать зубы от злости. Любое оскорбление он может стерпеть, но не прямой наезд на человека, которого он мало того что уважает, но и любит. — Я лучше него.
— С чего ты так решил?
Карл презрительно фыркает и разворачивается. Он складывает руки на груди. В этот момент Рику хочется так сильно ударить его, что пальцы начинают дрожать.
— Я знаю то, чего не знаешь ты.
— Думаешь? — Рик начинает раздражаться. Он неосознанно копирует позу сына. — Я понимаю, что время бунта и всего подобного, но никогда не оскорбляй людей. Особенно Дэрила. Он не раз рисковал жизнью ради тебя. Так что прояви уважение!
Похоже, ему все же удается пристыдить мальчика, но удовлетворения от этого Рик не чувствует. Возможно, именно в этот момент у него открываются глаза. Сейчас он получает возможность взглянуть на Карла со стороны, без налета той грусти и боли, что он испытал в прошлом. То, что он видит, ему не нравится. Жестокий, наглый, глупый. Когда его сын стал таким?
— Я разочарован, — не сдерживается он. Рик сокрушенно качает головой. — Мне нечего больше тебе сказать.
— Как и всегда.
Уже собравшийся уйти Рик резко останавливается. Он поворачивается обратно, вглядывается в напряженную фигуру Карла.
— Что «как всегда»? — вновь беря себя в руки, спрашивает Рик.
— Тебе всегда нечего сказать. Тебе проще спрятаться от проблем. Так же с этим Губернатором. Нужно действовать, а ты прячешься! — Карл срывается на крик. Его голос скачет, становясь раздражающе визгливым.
— Знаешь, что значит стать взрослым? — тихо произносит Рик. Он отводит взгляд от Карл и переводит его на лес. — Это брать на себя ответственность, понимать, что твое решение может стоить людям жизни, а не действовать импульсивно.
— Все равно, — выплевывает Карл и, взмахнув рукой, отворачивается. — С тобой бессмысленно говорить.
— Пускай так.
От этого разговора возникает неприятный осадок. Но оставаться здесь и пытаться дожать ситуацию абсолютно бессмысленно. Карла быстро не изменишь, скорее всего, время само расставит все по местам. Однако теперь Рик будет приглядывать за ним внимательнее.
Рик медлит перед тем, как вернуться в тюрьму. Он усаживается на холодную скамейку и краем взглядом следит за тем, как передвигается Карл. Конечно же, мальчик все понимает и не выдерживает так долго. Зло топнув ногой и швырнув на землю поднятую грязную корягу, мальчик возвращается в тюрьму. Рик ждет еще немного и следует за ним.