Я открыл дверь и увидел Ребекку, а белый дьявол промчался между моих ног в квартиру, стуча когтями по паркету.
— Эй, милая, — сказал я ей с улыбкой, пока Кролик носился по гостиной кругами.
Она скованно улыбнулась, выглядя подавленно. Она была красивой, как и всегда — в узком платье и колготках сеткой, высоких туфлях и с короткими волосами. Но она была без красной помады, и это беспокоило. Это как Гомер Симпсон без двух линий на лбу.
— Я пыталась позвонить тебе, — сказала она, английский акцент звучал сухо, она прошла мимо меня. Она услышала шум душа и вскинула бровь. — Перри еще здесь?
Я бросил на нее взгляд.
— Почему ей тут не быть?
Она пожала плечами.
— Значит, в Канаде все прошло хорошо?
— Да… в какой-то степени. Прости, я не позвонил. Не успел еще зарядить телефон.
— Когда вы вернулись?
— Поздно ночью…
Она посмотрела на душ снова.
— И между вами теперь все хорошо?
Я скрестил руки, Жирный Кролик нюхал мои лодыжки.
— Что за расспросы, мисс Ребекка?
Она потерла под глазами, и я заметил, что ее черной подводки тоже нет. Кто эта подделка?
— Ты в порядке? — спросил я.
— Ты в порядке? — спросила она в ответ.
Мы смотрели друг на друга. Жирный Кролик заскучал и сел на пол.
Я сказал «Я сказал Перри, что любил ее» одновременно с ее:
— Мы с Эм расстались.
Она улыбнулась, я нахмурился.
— Блин, мне жаль.
— Ты сказал ей, что любил ее?
Я отмахнулся.
— Об этом поговорим позже. Что случилось?
Она громко выдохнула и подошла к дивану, села и позе, похожей на собачью.
— Она хотела не того, что я, — пробормотала она, скрыв лицо в ладонях. — И я знала, что этот день настанет. Я знала, что придется выбирать, но, Декс, я всегда хотела только ее.
Я прикусил губу, не зная, как ее успокоить. Я еще не видел Ребекку такой.
— Прости. Мы хотела свадьбы, да?
Она кивнула.
— Да. Я не давила на нее. Я так не думала. Но кажется, что я оттолкнула ее. Мы могли найти компромисс… может, мне стоило понимать больше. Но, знаешь, я хотела взять детей из приюта или родить самой. Я хотела семью, а она… нет. Я знала с самого начала, что мы разобьемся и сгорим. Последний год я просто обманывала себя, любила ее, хотя голосок говорил мне выкручивать вверх. Я не пыталась взлететь.
Она сравнивала с самолетами. Не лучший выбор. Я подошел к ней и сел рядом, опустил ладонь ей на плечо. Оно было более худым, чем я помнил, может, она перестала есть.
— Хотел бы я знать, что сказать, — я ощущал себя глупо. Обычно я изливал тонны поноса, но ее слова попадали близко к цели. Я в чем-то разделял ее чувства. Желание завести семью подкрадывалось и ко мне все ближе с каждым днем. Может, потому я так сильно прикипел к Перри, инстинктивно хотел начать то, что давно в тайне хотел.
И тут меня по животу ударила мысль о выкидыше Перри, и я проглотил боль, пытаясь сосредоточиться на Ребекке.
— Знаю, — сказала она, подняла голову и вытерла слезы. — Тут ничего не сказать, ведь тут нет ничего хорошего или плохого, верного или неверного. Это жизнь, и порой она гадкая, — она виновато посмотрела на меня. — Прости, Декс, ты это знаешь больше других.
Я тепло улыбнулся.
— Да. Но это не значит, что жизнь не может быть гадкой и у других.
Душ выключился, и я слышал, как Перри задвинула шторку. Ребекка выпрямилась и изобразила улыбку на лице.
— Расскажи мне о Перри, пока она не вышла, и нам не пришлось говорить шифром.
Я улыбнулся и встал, взял со стола бумажные салфетки и отдал ей.
— Уверен, Перри поймет шифр, — сказал я ей немного тише.
— Попробуем, — сказала она, протерла слезы и сделала О пальцами одной руки, а пальцы другой сунула туда. — Это было?
Я рассмеялся.
— О, очень много.
Она улыбнулась уже искренне, глаза стали ярче.
— Отлично! И ты сказал ей, что любил ее. Это так… я так горжусь тобой, Декс. Наконец-то. Что она сказала?
Я вскинул брови.
— Дело в том…
— Ребекка! — воскликнула Перри. Мы повернули головы в сторону ванной, она вышла оттуда с мокрыми волосами, полотенце едва прикрывало ее грудь. Перри выглядела потрясенно.
— Привет, Перри, — сказала Ребекка, отрывая взгляд от меня. Вовремя же меня перебили.
Перри неловко улыбнулась.
— Я оденусь, пока не ослепила тебя.
— Это не будет проблемой, — сказала Ребекка, как я подумал.
Я вскинул брови, взглянув на нее.
— Извращенка.
Она пожала плечами, Перри ушла в спальню.
— Я слишком долго общалась с тобой, Декс.
— Теперь ты одинока, и мы можем освободить тебе местечко в постели, — шутливо сказал я, часть меня даже надеялась, что она согласится. Но она помрачнела при упоминании ее обретенной свободы, и я ощутил себя ужасно.