Мохаммед просчитывал ситуацию верно, но не учитывал, что качки реагируют и на него, и на Харта, находившегося от афганца в каких-то двадцати метрах.
Наемник, контролируя передвижения жертвы, понял, что Амуркул решил устроить привал. Первоначального пыла хватило ненадолго. Так и должно было быть. Противнику нужен отдых. После отдыха, обретя второе дыхание в прямом и переносном смысле, он сможет продолжить игру и вести ее достаточно долго. Точнее… смог бы. Харт не имел представления о качках, но он хорошо знал особенности поведения профессионального воина в той или иной обстановке. А посему ждал момента, когда Амуркул устроит себе вынужденный отдых. И как только пуштун стал готовить укрытие, наемник начал сближение с ним. Амуркул заметил Флинта слишком поздно, закончив сооружать временное лежбище. Поздно, чтобы применить автомат, отложенный в сторону. К тому же внезапное появление охотника на мгновение ввело Амуркула в ступор. Этого хватило, чтобы Флинт метнул штык, пробивший горло бывшему полевому командиру террористической организации Абделя Аль Яни. Завалившись на спину, захрипев и подергавшись в судорогах, Амуркул умер. Харт усмехнулся. Дело сделано без единого выстрела. А именно выстрелов ждут внизу. И Абдель, и его помощник Талбок. Теперь надо заставить их понервничать. Это перед переговорами о главном деле не помешает. Следовательно, необходимо затянуть время охоты, которая вышла из-под контроля шейха. Пусть боевики Абделя просидят под террасой, на которую должен выйти, но уже никогда не выйдет Мохаммед Амуркул, несколько часов. Пока Харт отдохнет в лесу, наслаждаясь чистым воздухом и зрелищем убитой им «дичи»! Но перед этим следовало еще кое-что сделать. Флинт вытащил обоюдоострый штык и двумя ударами отсек голову Амуркула. Дождался, пока стекла кровь, положил голову в мешок-ранец. Труп бросил к близлежащим кустам так, чтобы, лежа в оборудованной покойным Мохаммедом для отдыха канаве, он мог видеть тело жертвы.
После чего набросал в яму еще веток, устроился в удобном лежбище, отложив ранец к автомату противника. Лежал, глядя на труп, наслаждаясь очередной победой. Возможно, психика Харта была нарушена, в чем ни он не признавался и чего не находили у наемника достаточно опытные психиатры, но вид убитой жертвы доставлял Флинту удовольствие. Через десять минут он уснул безмятежным, спокойным, но по-звериному чутким сном. Ночь с Беллой давала себя знать. А впереди перед заданием была как минимум еще одна развратная ночь с прекрасной, доступной и послушной блондинкой. В скором времени его женой. Представить только, он, Флинт, – семейный человек! С ума сойти! Но так будет!
О том, что акция может закончиться крахом, наемник даже не думал, уверенный, что, выполнив заказ Абделя, вернется в родной Шелдон с кучей денег и невестой! Чем до крайности удивит всех, кто его знает как профессионального бандита-диверсанта. Таких немного. В городе Харта считали обычным человеком. Богатым рантье, счастливчиком, получившим наследство, на проценты от которого мог спокойно доживать свой век в роскоши. Впрочем, Харт не выставлял напоказ свое добытое грабежами богатство, стараясь вести себя на родине скромно и незаметно, в разумных пределах занимаясь благотворительностью. Как в отношении бездомных нищих, прихожан местной церкви, так и чиновников, управляющих Шелдоном, включая руководство правоохранительных органов. Последних он одаривал гораздо щедрее, нежели нищих и верующих, тем самым гарантируя отсутствие ненужного интереса к своей персоне с их стороны. Ну а те, кто знал Харта как наемника, в подачках не нуждались, так как зачастую вместе с ним выходили на большую дорогу, внешне, как и Флинт, оставаясь весьма добропорядочными и законопослушными людьми.
Абдель с помощником уже из кабинета шейха продолжали наблюдать за перевалом. Оба были вооружены биноклями, Талбок имел при себе и рацию малого радиуса действия для связи с высланными к террасе людьми. Шейх, не отрываясь от бинокля, спросил:
— Когда должен появиться на террасе Амуркул?
— Судя по всему, где-то с минуты на минуту.
Абдель повернулся к помощнику:
— Так какого шайтана ты еще здесь? Иди в кишлак, займи позицию!
Талбок поклонился:
— Слушаюсь, саиб!
И удалился.
Спустя пять минут он уже находился на крыше одного из домов Назари. На террасе никого не было. Но он не видел и людей, посланных уничтожить Амуркула до того, как тот получит возможность вступить в бой с наемником. Поэтому он приложился к рации, вызвал Сивани:
— Оман! Как слышишь меня?
Моджахед тут же ответил:
— Слышу тебя хорошо, Талбок!
— Где вы с Туруном?
— Там, где и должны быть, под террасой.
— Я вас не вижу!
— Конечно! Если бы видел ты, то мог бы заметить и Амуркул, которого до сих пор не видать поблизости.
— Странно! Он уже должен был выйти на террасу.
— Если не встретился с наемником.
— Если встретился, мы все услышали бы выстрелы, но на перевале тихо!
Сивани согласился:
— Тоже верно! Но как бы то ни было, Амуркул к террасе не вышел. Пока.
Талбок приказал:
— Ждать!
Он вновь поднял бинокль, внимательно оглядывая склон. Но ни Мохаммеда, ни Харта не увидел. Все это было странно. Уж Флинт должен был засветиться, поднимаясь на хребет. Не засветился.
Рядом раздался голос, которого никак не ожидал услышать Талбок. Голос неслышно подошедшего Абделя:
— Что происходит, Талбок? Где Харт и Амуркул?
— Не могу знать, саиб! На склоне не видно никого!
— Сивани с Туруном на месте?
— Так точно, шейх!
Абдель хмыкнул:
— Хм! Охота вышла из-под контроля! И это плохо, Талбок. Очень плохо!
— Будем надеяться на лучшее.
— Другого ничего не остается. Зря я пошел на поводу у британца, переживай теперь!
Талбок смолчал.
Прошло десять минут, двадцать, полчаса.
Абдель сплюнул на пологую крышу дома:
— Шайтан! Что будем делать?
Помощник вздохнул:
— Амуркул обманул меня! Он и не собирался идти к левой тропе, а значит, и на террасу. Его просьба о помощи – звено одной цепи, игры на выживание. С этим понятно. Но куда запропастился британец? Вот этого я понять не могу!
Шейх приказал:
— Иди поднимай отряд Рани! Построение возле резиденции. Сивани и Туруну подъем на хребет! Кончаем эту канитель.
Помощник поклонился:
— Как прикажете!
И, спустившись вниз, пошел к дому Рани. Часы показывали 8.40.
Харта разбудил луч солнца, пробившийся сквозь листву осенних деревьев. Посмотрел на золотые часы. Проговорил:
— Ого! Что-то я разоспался! А все Белла виновата, шлюшка моя! Абдель, наверное, волосы на заднице в кишлаке рвет, не понимая, что происходит. Надо выходить из леса, пока шейх не заполонил его своими духами. Если он уже не отдал приказ на выдвижение отряда к перевалу.
Харт поднялся, размялся, надел на спину мешок-ранец, вышел из канавы. Плюнул на труп обезглавленного Амуркула. Кого переиграть хотел, недоносок! Закурив, пошел, маневрируя между деревьев. Пошел легко, благо до дна ущелья было не так далеко и идти предстояло вниз. А спуск – это не подъем. Хотя иногда в горах гораздо легче подняться наверх, чем спуститься вниз. Но не здесь, здесь склон был пологим. По пути Флинт подобрал винтовку, из которой не сделал ни единого выстрела.
Абдель прошелся вдоль выстроенного помощником отряда моджахедов Рани. Хотел было отдать приказ на зачистку склона, но тут стоявший на фланге Талбок вскрикнул:
— Шейх! Флинт!
Аль Яни резко обернулся. Увидел наемника. Тот шел, держа винтовку в руке. Скорей всего, охота не удалась и Амуркул перехитрил опытного наемника. Но это пустяки, главное – не пострадал сам Флинт. Амуркула все равно найдут. От Ажрабского ущелья Мохаммеду далеко не уйти! Шейх приказал распустить отряд. Моджахеды с удовольствием разошлись. Никому из них не хотелось отправляться под кинжальный огонь Амуркула, стреляющего метко.