Я прищурился. В его глазах была неуверенность, брови дрогнули. Было что-то еще, но сегодня он не расскажет.
— В любом случае, — продолжил я, — что с Розой? Ты трахнул ее, а потом? Трахнул другую? Или она другого? Она была твоей единственной любовью?
Его глаза потемнели от последних слов, я даже ощутил себя плохо. Это меня заткнуло.
Он облизнул губы.
— Мы встречались и расстались. Кончилось плохо.
— Кто кого бросил? — спросила Перри.
— Это важно? Это в прошлом.
Я, похоже, задавал важный вопрос:
— Ты все еще ее любишь?
Он хмуро посмотрел на меня.
— А ты как думаешь? Нет. Я давно это перерос. Должен был. Просто странно вернуться сюда, видеть ее. Она тоже изменилась.
Официантка принесла нашу еду, и я полил устриц острым соусом и спросил:
— Как?
— Стала тверже. И все.
— Она не всегда была готова прострелить мне голову?
Он улыбнулся, не разжав губы.
— Не всегда, — его улыбка пропала, он переключился на еду. — Но, думаю, и я изменился.
— Ты точно стал противнее.
— Ага. Это люди зовут опытом, — сказал он и сунул большую креветку в рот. Он разжевал ее и радостно вздохнул. — Вот это вкус дома.
Но, несмотря на такие слова, порой я задумывался, где именно дом Максимуса.
Когда мы вернулись в кровать, я был пьяным. Не очень, но громко кричал и размахивал руками. Я хотел затащить Максимуса и Перри в другие бары, надеясь выбраться на сцену, ведь почти во всех барах тут была живая музыка высокого качества. Но Перри разгадала мою затею, и они утащили меня в комнату.
Мы быстро попрощались с Максимусом, и я хотел потратить всю энергию с Перри за закрытыми дверями. Желание петь не исполнилось, и лишняя энергия кипела в крови, член был каменным и готовым к действию.
У меня был план. Жалкий, но план. И хотя часть меня порой сочувствовала Максимусу, его истории о Розе не хватило, чтобы стереть то, что он спал с Перри, когда она была одержима, что он ворвался в наше шоу и имел что-то против того, что мы с Перри вместе.
И я решил подчеркнуть последнее. Стены между комнатами были тонкими, и я хотел показать Перри новые вершины оргазма. Я хотел отыметь ее так, как ее еще никто не имел, и чтобы Максимус услышал каждый ее стон.
Я быстро запер дверь и начал снимать одежду.
Перри улыбнулась, краснея.
— Декс, дай хоть задернуть шторы.
Я кивнул на них.
— Вперед. А потом возвращайся, по пути раздеваясь.
Она нахмурилась без обиды.
— Ты сегодня властный.
— Я сегодня всякий, — сказал я и заглянул в свою сумку. Ага. Вибратор еще был там. Я знал, что у Перри мало опыта в сексе, так что она вряд ли пользовалась таким с кем-то, вряд ли использовала и сама.
Она прошла ко мне, и я сказал ей раздеваться.
— Медленно, — добавил я.
— Уверен, что не хочешь сесть? Можно отыграть сцену из «Правдивой лжи».
— О, детка, то, что мы сделаем, никогда не будет в фильмах Джеймса Кэмерона.
Она немного нервничала, так что я подошел к ней и помог снять футболку через голову.
— Тебе помочь?
— Я справлюсь, — сказала она. Я отошел на шаг, ее груди еще можно было достать, и я смотрел, как она снимает джинсы.
— Не думаешь, что стоит выключить свет? — спросила она, робко хмурясь.
Я смотрел на нее, чтобы она ощущала жар моего взгляда.
— Я хочу видеть каждую часть тебя. Никак иначе. Покажи мне.
Она расстегнула лифчик, моя эрекция дрогнула. Я никогда еще не был таким твердым. Даже она была впечатлена, а я уже много ее впечатлял.
Она сняла трусики и отбросила на пол взмахом ноги.
Я улыбнулся.
— Идеально. Теперь встань на кровати на четвереньки лицом к стене.
Она замешкалась, но я обвил ее талию, прижимая ее полную грудь к своей груди, мой член сталью прижимался к ней. Я целовал ее с силой, язык сплетался с ее языком, губы давили на ее влажные губы. А потом я отстранился, голова кружилась от похоти, и я приказал ей забираться на кровать.
Она послушалась. Я добавил, чтобы она не подглядывала, а смотрела на стену. Она не возражала, а я выудил вибратор из сумки. Я купил его недавно, поняв, что у нее могли быть фантазии, которые она не воплотила. Может, я был мелочным, но этот вибратор был не больше моего члена. Я не хотел, чтобы она начала сравнивать меня с воображаемым парнем.
Я встал за ней, ощущая вес прибора в руках, не зная, понравится ей, или она испугается. Был лишь один способ узнать.
— Раздвинь ноги, — приказал я.
Она послушалась. Какой милый вид.
Я лег на спину, скользнул под нее с прибором в руке, как механик. Соски ее грудей задели мое лицо, и я дразнил их языком. Она стонала в ответ, выгнув спину, желая больше. И я дам ей больше.