За закрытой дверью, под открытым небом, в развалинах четвертого этажа остались двое дежурных.
– Теперь мы остались у костра без свидетелей… И так, что же ты хотел у меня узнать? – поинтересовался Богдан. Илья поднялся и пересел к нему поближе.
– Я тут вспомнил историю, которую ты мне рассказывал. Не про нее ли ты говорил? – начал Семеныч и сделал кивок головой в сторону двери.
– Я не знаю, я не видел полностью ее лица, – он сделал паузу и почесал пальцем блестящий от лунного света нос. – Ты же не будешь поднимать шум, если ты понял, о чем я? – пододвинулся Богдан чуть ближе к Илье.
– Я, конечно, все понимаю, но может хватит? Ты мне многое про нее уже рассказал, и если это она и есть, то, я думаю, мы должны рассказать остальным и в первую очередь познакомить «настоящего» тебя с Олей. Ведь если она узнает правду до того, как мы ей ее расскажем, то мы ее просто-напросто спугнем. Только вот боюсь, ей не понравиться то, что ты работал на одной вышке с жолнерами.
– Ты же знаешь, что я сбежал оттуда. И я там не просто работал, сам знаешь, я мог уйти в любое время. Я руководил этой операцией, потому что в одну из моих смен, кто-то пробрался на главную станцию и сумел взломать систему управления компьютеров, – напомнил Богдан Илье, но тот как будто бы на минуту отключился. – Ты слушаешь меня?
– Да, слушаю. Продолжай, – переключил внимание Илья на говорящего, а тот в свою очередь продолжил.
– Кто-то проник на вышку. Этот кто-то, предположительно девушка роста 165—170 см, с черными как смоль волосами, после взлома имела доступ ко всему, что было в общей базе жолнеров. Управление, информация, безопасность, коды запуска ракет и коды самоликвидирования. Именно коды самоуничтожения были скачены с компьютера, причем все составлено так, что после того как девушка их скачала, все стало запароленным. Причем пароль, который она задала можно было взять только с этого же компьютера. В общем, как бы тебе объяснить… Этот код был никому не известен, он жил только в главном компьютере. Теперь код – это сам пароль. Я имею ввиду… – не закончил Богдан, как Илья его прервал.
– Короче она поставила пароль – код самоликвидации, – Семеныч не любил долгое разжёвывание информации.
– Вот именно. После она сбежала, но мы, конечно, без огня ее не оставили. Палили в нее из всех пушек. Я зажал ее почти в угол, мы встретились глазами, но у нее на пол-лица была надета повязка, видны были только ее глаза, – Богдан показал на себе, как было закрыто ее лицо, с помощью руки, которой он прикрыл себе рот и нос ладонью. – Я же был в костюме жолнера, так что она меня никогда бы не узнала. А хочешь я тебе скажу, почему они меня отпустили с территории вышки? Потому что мне дали задание, найти ее, но как ты уже понял, в этом я не участвую, – развел руками Богдан. – Я ушел оттуда, и они меня не ищут, они ищут ее. Ведь если у нее все получится, то жолнеры будут уничтожены, война с ними закончится. Я не убил ее, хотя мог. Я знал, что они выпустят меня, потому что я ее видел, а теперь она спит в той комнате, и я помогу ей добраться до нужного места с этой флешкой, на которую она скачала коды. Все просто.
– Ты мне уже в который раз рассказываешь эту байку… Ну да ладно, так ты точно уверен, что Оля – это та самая девушка? Ты же не видел ее лицо, – сузил глаза Илья.
– Я видел ее, она слишком похожа: цвет волос, рост, фигура, походка. Одежду, правда, она поменяла, но это точно она, я уверен.
– А тебя не смущает, что вся эта твоя история как-то не логична? Неужели можно активировать эти коды с другого компьютера?
– Знаешь, Илья, я не разбираюсь в этом, оставь эти вещи для других. Я лишь сказал то, что я знаю. Но я уверен, что за ней стоят другие люди, которые знают, что делают, – Богдан тяжело вздохнул и потянулся. – Но меня мучает вопрос, с того момента прошел почти месяц, если это она, то что она здесь делает?
– Вот ты у нее и спроси, хотя если она тебя вспомнит, то вряд ли примет твою помощь, – размеренно сказал он. – А с другой стороны, она тебя не видела, возможно она тебя и не узнает вовсе, если ты, конечно, рта своего не открывал.
– В том то и проблема, что она может узнать мой голос. Не хочу хвастаться, но мой очень низкий бас довольно запоминающийся. Я ей кричал что-то типа: «Стоять!» и все в этом роде, – огорченно пожал плечами Богдан.