Эту гневную тираду Тюрин произнес, все так же не поднимая глаз на собеседника.
***
С тяжелым сердцем выходил Аркадий из здания, которое за эти несколько лет стало родным и таким важным в его жизни. С ним кто-то здоровался, его хлопали по плечу, спрашивали, как здоровье, давно ли выписался. Он вымученно улыбался, отвечая на вопросы. Потом бесцельно брел по улицам, серым и холодным, под стать его настроению. Опомнился только тогда, когда услышал нестройные переплетающиеся звуки разных музыкальных инструментов, проникающих даже через закрытые окна, — он стоял перед консерваторией. «Ташкентская государственная консерватория имени Тамары Ханум», — прочел он на фасаде, словно впервые увидел эту надпись.
(Оглядываясь на будущее)
В центральном концертном зале Ташкента гастролировал английский эстрадный певец Роберт Янг. Народу было битком, но у корреспондента центральной газеты Аркадия Маркова был служебный пропуск. Пропуск пропуском, а свободного места ему найти не удалось, и он пристроился на ступеньках в проходе. Концерт уже начался, когда к нему пробрался запыхавшийся администратор зала и прошептал: «Вас Тамара Ханум подойти просит, она в литерном ряду». Согнувшись, чтобы никому не загораживать сцену, Аркадий прошмыгнул к литерному ряду, где в центре восседала знаменитая актриса. У ног ее стояла огромная корзина благоухающих чайных роз. Рядом с Тамарой Артемовной сидел ее секретарь, она что-то шепнула, и тот в мгновение ока исчез. Тамара Ханум показала Аркадию на место рядом с собой и, когда он уселся, прошептала: «Корзина неподъемная, когда пойду на сцену, поможешь донести».
Закончилось выступление именитого гастролера, Тамара Артемовна, блестя невероятно замысловатым серебряным платьем и сияя серьгами с огромными бриллиантами, в один из них был вправлен импортный слуховой аппарат, величаво поднялась на сцену. Марков, пыхтя и отдуваясь, плелся сзади, мечтая только об одном — как бы не облажаться и не грохнуться с этой, действительно неподъемной, корзиной — не иначе какая-то сволочь туда земли с полтонны напихала. Тамара Ханум от души поздравила английского певца, сказала, что он доставил ей огромное удовольствие и преподнес своим пением прекрасный подарок, так как именно сегодня ей исполнилось восемьдесят четыре года.
Роберт Янг развел руками, через переводчицу заявил, что ему крайне неловко принимать от дамы цветы, тем более в день ее рождения, когда цветы должен дарить он ей, а не она ему.
Выслушав этот галантный ответ, Тамара Артемовна подошла к англичанину и, поскольку он был ростом намного выше ее, пригнула его голову, и долгим поцелуем поцеловала в губы.
— Аркашенька, пусть эта кукла переведет, — она кивнула на переводчицу, — что он прямо сегодня может исправить свою оплошность и преподнести мне цветы по поводу моего дня рождения. Через полчаса жду его у себя дома. Вместе с тобой, разумеется. А я пошла картошку готовить…
***
С легендарной народной артисткой СССР Тамарой Ханум — Тамарой Артемовной Петросян Аркаша Марков познакомился, еще будучи учеником музыкального училища, в канун юбилея Победы, когда пришел в ее знаменитый дом-музей. Перед тем как прийти к ней, чтобы взять интервью, он постарался узнать о прославленной артистке как можно больше. Именно этой армянке, в молодые ее годы, удалось всему миру показать своеобразную красоту плавного и в то же время зажигательного узбекского танца. Она сами выбрала жанр своих выступлений, которому осталась верна до последних дней своей жизни, — песни и танцы народов СССР. Сама, помогала только ее родная сестра-рукодельница Лиза, шила костюмы для выступлений. Когда началась война, бесстрашно лезла на передовую, вступая перед бойцами и командирами. Была награждена многими боевыми орденами и медалями, а в 1943 году ей, первой из всех артистов страны, было присвоено воинское звание капитана Советской Армии.
С первого своего фронтового выступления Тамара Артемовна дала зарок и не потратила на себя ни копейки из денег, полученных за фронтовые концерты выступлений. На заработанные гонорары она построила в годы войны три самолета и два танка, а в послевоенном 1946-м на ее деньги было построено здание госконсерватории, которой дали имя народной артистки. Сшитые ею за долгие сценические годы костюмы она разместила на специально изготовленных для нее стеллажах-вешалках, превратив свою квартиру в дом-музей. Побывав в этом дивном доме однажды, Аркадий частенько бывал там и позже, не забывая всякий раз раздобыть, что в Ташкенте было делом далеко не простым, шоколадный грильяж — Тамара Артемовна обожала эти конфеты. Но непременно под рюмочку, одну-единственную, не больше, армянского коньяка «Ахтамар». Другого не признавала.