За несколько месяцев, что прошли после выписки из больницы, он добросовестно обошел все редакции. «Взрослые» газеты на вчерашнего юнкора смотрели со снисходительным пренебрежением, в единственную в республике молодежку ему путь был закрыт. «А почему бы не попробовать устроиться в этот «Геолог»? — мелькнула у него мысль. — Хотя бы и курьером, а там видно будет».
— Хорошо, что я случайно сюда забрёл, — прервал он излияния Волкова. — А где эта газета находится? Пожалуй, загляну туда.
— Случайностей в этом мире нет, а есть служба совпадений, которая работает круглосуточно, — напыщенно провозгласил Волчок и назидательно велел: — Не загляну, а мчись на всех парусах. Ты не первый, кому я об этом сказал. Беги и молись, чтобы вакансию не заняли, место-то хлебное.
***
Редакция газеты «Геолог» ютилась в крохотной двухкомнатной деревянной пристройке, которая притулилась на задворках министерства геологии. В первой комнатенке сидела машинистка с лицом, которое глубокими морщинами и цветом напоминало печеное яблоко. Она колотила по клавишам всеми десятью пальцами с невероятной быстротой. Пулеметная дробь и лежащий перед ней текст ничуть не мешали женщине вести с каким-то невзрачным типом ожесточенный спор, в котором матерные слова составляли основу, а обычные служили не более чем связующими междометиями. Соображая, как бы половчее вклиниться в этот спор со своим вопросом, Марков сначала не понял, что машинистка обращается к нему: — Ты что оглох, я тебя уже десятый раз спрашиваю: тебе чего?
— Я по поводу работы, мне сказали, вам курьер нужен.
Не отрываясь от клавиатуры, машинистка зычно крикнула: «Гавнадий Иваныч, тут курьер пришел», — и кивнула Маркову на открытую дверь в соседнюю комнату.
Человек пять мужчин окружили довольно большой письменный стол, за которым восседал человек в костюме и даже в пальто. Посередине стола лежала огромная велюровая шляпа, которая на вид была ничуть не моложе своего владельца.
— Это вы курьер? — спросил мужчина красивым басом.
«Ему бы в опере петь», — мелькнула у Аркадия мысль, но он торопливо ответил: — Да, то есть я хотел узнать, нужен ли вам курьер. Мне сказали…
— Подходите поближе, присаживайтесь, — доброжелательным тоном пригласил Маркова тот, кого машинистка так непочтительно назвала Гавнадием Иванычем. Остальные расступились и занялись своими делами.
— Ну-с, как ваше имя и вообще — кто вы такой?
— Меня зовут Аркадий Марков. Я печатался в молодежной газете. Закончил ташкентское музыкальное училище, поступил в консерваторию, сейчас взял академический отпуск. Хотелось бы поработать.
— Мечтаете стать журналистом? — прозорливо догадался редактор. — Ну что ж, вы безошибочно пришли туда, куда надо. Наша газета может стать для вас настоящей школой, так сказать, трамплином в большую журналистику. Здесь работают, не побоюсь этого определения, сливки, столпы республиканской и даже отечественной журналистики. Ну, а я имею честь возглавлять сей славный коллектив золотых и серебряных перьев, и зовут меня Геннадий Иванович Леонтьев. Когда готовы приступить к работе?
— Да хоть сейчас! — горячо воскликнул Аркадий, еще не веря в свою удачу.
— Прекрасно, прекрасно. В таком случае готов дать вам первое задание. Но сначала скажите, вы в детстве мечтали стать суворовцем?
Вопрос был настолько неожиданным, что Аркадий сначала опешил и ответил не сразу:
— Ну, конечно, как все мальчишки. Мне очень нравилась форма суворовцев, их черные брюки с лампасами, белые гимнастерки с красными погонами…
— Аркадий, не говори красиво, — величавым жестом прервал его Леонтьев, демонстрируя, что с романом Тургенева «Отцы и дети» он как минимум знаком. — Все намного проще. Напротив нашего министерства раньше было суворовское училище.
— Да, я знаю, мы здесь жили неподалеку, — вставил «новобранец» свои «пять копеек».
— Вот и прекрасно, — обрадовался редактор. — Возле училища есть продовольственный магазинчик, его местные жители по старой памяти «суворовский» называют. Так вот. Сбегай в магазин и купи две бутылки водки, буханку серого хлеба, к вечеру как раз горячий подвозят, и две селедки, только обязательно бочковые, и пожирнее выбирай. Валька! Лук у нас есть? — своим звучным голосом прокричал редактор, и из соседней комнаты тотчас раздался голос машинистки: «Целых три луковицы».
— Значит, лук покупать не надо. Держи деньги и — одна нога здесь, вторая уже тоже здесь.
Отправляясь в суворовский магазин, куда он еще детсадовским малышом, зажав в кулачке медный пятак, частенько прибегал, чтобы купить свежий бублик, Аркаша одно лишь заклинание твердил: только бы никого из знакомых не встретить. И первой, кого он увидел, была уборщица Айниса, тетя Аня, как ее звали и взрослые, и дети. «Ноги вытирай», — буркнула тётя Аня, но, к счастью, его не узнавая. Он взял с полки хлеб, со знанием выбрал две селедки — дело привычное, не раз в этом магазине по поручению родных селедку покупал, — и протиснулся к прилавку. Хорошо, что продавцы здесь давно поменялись. Преодолевая смущение — водку-то покупал впервые в жизни, протянул деньги и, сам не понимая, с чего вдруг, брякнул: «Килограмм водки».