— Так как же вы попали сюда?
— Мы сбежали, — просто сказал Матиас.
— Сбежали? Зачем?
— Зачем… — Матиас сверкнул глазами. — Да чтобы пожить по-человечески, вот зачем! Вам не понять, что такое — всю жизнь провести в молитвах и аскезе, смиряя плоть, зная, что есть и другой мир, в котором возможно все, в котором люди могут делать все, что им захочется…
— Где это такой мир, интересно было бы знать, — усмехнулся Марун.
Матиас скривился.
— Издеваетесь, да? Конечно, вы можете говорить мне про ограничения, которые существуют в любом человеческом обществе; про то, что свобода одного человека простирается до границ свободы другого… Не нужно. Вам не понять, что значит быть отсеянным на приеме в Семинарию Наук и Технологий — лишиться единственной возможности вырваться из постылого круга «вечного смирения», и знать, что теперь вся твоя жизнь будет ограничиваться крохотной кельей, скромной едой, а единственное, чего в ней будет много — это молитв и тяжелой работы. К счастью, мне удалось поступить в Семинарию. А потом меня подключили к проекту «Лазарь»…
— Что за проект «Лазарь»? — нахмурился Габриэль.
— А разве из названия не ясно? Церковь работала над вопросом воскрешения человека. Проект поначалу пользовался поддержкой большинства иерархов — как бы они ни верили в Него, встречаться с Создателем, если появилась возможность продлить свои дни в земной юдоли, никто не стремился. Мы — те, кто работал над проектом — получили самые лучшие условия: проживание, питание, доступ к информации и развлечениям… Но рано или поздно это должно было кончиться, к тому же проект постепенно стал терять поддержку все большего количества иерархов. Но я уже не мог вернуться к прежней жизни! Да и чего мне оставалось ждать? Пока иерархи решат, что проект «Лазарь» должен быть забыт навсегда, как черная страница в деятельности Церкви? А у нас в таком случае разговор короткий: все сведения уничтожаются… вместе с их носителями, — продолжал брат Матиас. — Понимаете, о чем я?
— И вы сбежали?
— Да, сбежали. Знали бы вы, какое это счастье: увидеть других людей — таких, которые не поучают тебя постоянно и не заставляют тебя каждые пять минут замаливать грехи. Да что там говорить-то… Просто гулять по станции ночь напролет, а не запираться в келье после вечерней молитвы — это уже счастье!
— А мальчик-то вам зачем?
— Мальчик? Послушник Марк? — Матиас странно улыбнулся. — Понимаете, нам нужны были деньги. Но денег у нас не было. Зато у нас есть Марк. Это — наше сокровище, пропуск в свободный мир. Он — единственный такой. Он — Чудо, понимаете? Мальчик — результат того самого проекта «Лазарь». Он может воскрешать людей. Впрочем, думаю, вам это уже известно — ведь наверняка именно поэтому вы нас отыскали.
— Да, я догадался. Но вот что мне непонятно — зачем вам нужен был еще один ребенок? Сын Аманды Боннэ, которого вы потребовали привезти, когда договаривались с Джанфранко о моем… моем возвращении? Почему вам нужен был именно ребенок, а не взрослый?
— У Марка есть один… скажем так, недостаток. Из-за этого недостатка проект и оказался под угрозой — многим иерархам стало казаться, будто цена воскрешения слишком высока. Я сказал, что Марк может воскрешать людей — но это не совсем так. На самом деле он «переливает» жизнь из одного человека в другого. А забрать жизнь ребенка проще — он не способен сопротивляться, в отличие от взрослого человека…
Кровь бросилась Габриэлю в лицо.
— Проще? — страшным срывающимся шепотом сказал он. — Убить ребенка ради сраных денег — проще?
— Габриэль, спокойнее, — Стефания удержала его. — Он нам еще не все рассказал.
— В общем, мы узнали о том, что у вашей Семьи — ну, у Фини, в смысле — возникли проблемы весьма специфического свойства, — продолжал Матиас, отодвинувшись, насколько это было возможно, от Габриэля — видно, вспышка гнева Маруна его перепугала. — Собственно, на нечто подобное мы и рассчитывали — помочь с воскрешением родственника богатым людям, которые не будут афишировать случившееся. Потому и прибыли в Нейтральную Зону — контроль здесь поставлен очень слабо, в отличие от настоящих звездных держав, а денег крутится ненамного меньше…
— Похоже, несмотря на изоляцию, вы довольно неплохо осведомлены о местных реалиях, — скривился Габриэль.
— А Церковь и не находится в изоляции. Нет, мы внимательно следим за окружающим миром и более-менее в курсе происходящих событий. Просто мы не даем о себе знать — а это уже совсем другое дело… В конце концов, откуда бы мы могли узнать о соблазнах вашей жизни, как не из отчетов разведчиков и агентов Церкви, действующих на ваших планетах?