— Так не возвращайте мальчика, — ровным голосом сказал Габриэль.
Брат-меченосец осекся на полуслове. Потом поднялся и повернулся в сторону Маруна.
— По всей видимости, вы и есть Габриэль Марун? Что ж, не могу не признать, что ваш побег из тюрьмы был задуман прекрасно. И наших людей на Касторе вам, в конечном итоге, все же удалось переиграть. Но когда вы говорите, чтобы я не возвращал мальчика — что вы имеете в виду?
Осторожно, словно ступая по тонкому льду, Марун заговорил:
— Не возвращайте — и все. Привезите обратно двоих беглецов и скажите, что мальчика не удалось обнаружить. А насчет ваших бойцов — они-то уж точно ничего не расскажут. Это же роботы, я правильно понимаю?
Константин усмехнулся.
— Правильно. Хотя странно — как вы догадались? Ведь здесь, в Зоне, да и вообще нигде в человеческом космосе, боевых андроидов нет. А на «Джафкииле» я единственный человек, наша операция — тайна для всех, кроме высших иерархов. Лишний раз убеждаюсь, что вы очень неглупый человек. Но идея ваша — все равно дурацкая. Да, мне не хочется отдавать мальчика в лапы братьев-ученых, но я и не такой идиот, чтобы лгать епископату. Ведь эти двое, — он сделал жест в сторону Хорхе и Матиаса, — сразу же расскажут инквизиторам о том, что я отпустил мальчика.
Габриэль тоже позволил себе улыбнуться.
— Ну, если это главная проблема… Космос полон опасностей, а при задержании беглых преступников, которым нечего терять, трудно обойтись без стрельбы…
Брат Матиас раньше всех понял, о чем идет речь.
— Нет! Вы же обещали нас не убивать! Я ничего никому не скажу, только не отдавайте меня инквизиторам!
— Он, может быть, и обещал, а я — нет, — отрезал брат-меченосец, даже не глядя на Матиаса — его взор был прикован к Габриэлю. — И вообще, для того, кто хотел обогатиться на смерти детей, ты слишком многого хочешь…
Он выдержал паузу.
— Допустим, я соглашусь с вами… Но что будет с мальчиком?
— С ним все будет замечательно, — тотчас же сказал Марун. — Он вырастет, окруженный заботой, и ему никогда не придется вспоминать о своих… способностях. Уж поверьте, в наших силах сделать так, чтобы никто и никогда не узнал, кто такой Марк и откуда он взялся — для этого возможностей у Семьи Фини хватит.
— Не сомневаюсь, что хватит… — задумчиво сказал Константин.
— Я могла бы усыновить его, — вдруг сказала Стефания. — Вернее, мы. Правда, Джереми?
Джереми вздрогнул, как от удара, и ошарашено посмотрел на женщину. Потом растерянно улыбнулся.
— Конеч… Да, конечно, мы, — это слово он сказал с нажимом, — с радостью усыновили бы мальчика.
— Голова кругом, — Константин потер виски. — Ну и выбор — никому такого не пожелаю…
— Решайтесь же, — сказал Марун. — Не хочу давить на вас — не в том мы положении — но только в ваших силах спасти мальчика. Он любит вас и вы тоже его любите — так сделайте же то, о чем вам никогда не придется жалеть.
— Еще бы я не любил сына моей сестры… Что скажешь, Марк? Ты останешься здесь? — Константин внимательно посмотрел на мальчика.
Мальчик, в течение всего разговора переводил взгляд с Маруна на своего дядю. Теперь же, после слов Стефании, он смотрел только на нее.
— Вы похожи на мою маму, — тихо сказал он. — Такая же красивая…
У Стефании подозрительно увлажнились глаза. Руки ее дрогнули — и, похоже, все поняли, что она хотела протянуть их к Марку, но в самый последний момент остановила себя. Марк это тоже понял.
И сделал шаг в ее сторону.
— А я мечтала о сыне, который был бы похож на тебя, — глухим от волнения голосом сказала Стефания.
Дальнейшее произошло мгновенно.
Ни роботы, ни Константин не успели среагировать, когда Хорхе, подобно распрямившейся пружине, вдруг взметнулся с пола — в руке его холодно блеснул небольшой излучатель, который, по-видимому, он скрывал под одеждой.
— Все из-за тебя! — тонко вскрикнул он, направляя оружие на Габриэля…
И нажал на спуск.
Габриэля сбило с ног — но это был не обжигающий импульс, а тело Джереми, который заслонил Маруна от выстрела.
В следующее мгновение андроиды, совершенно синхронно, не по-человечески, повернувшись, превратили Хорхе в обугленный труп. Тошнотворно запахло паленым мясом. Брат Матиас, скорчившись в углу, орал не переставая, на одной ноте, пока Константин отточенным движением не «отключил» его.
— Джереми, нет! — Стефания метнулась к упавшему телохранителю.
Тот страшно заперхал кровью, глаза закатились под трепещущие веки, грудная клетка судорожно вздымалась и опадала под выжженным нагрудником легкого скафандра, ноги скребли по гладкому полу. Индикаторы состояния носителя, расположенные на вороте скафандра, горели красным огнем, рядом пульсировал багровым зрачком сигнализатор — знак того, что встроенный медицинский контур бессилен помочь человеку.