— Кстати, Гвидо, — сказал Марун, — не пора ли представить нашу очаровательную гостью?
Он указал на девушку, которая сидела в углу комнаты в широком низком кресле, и неторопливо листала толстый глянцевый журнал.
Если бы Гвидо не держал в одной руке бутылку, а в другой бокал, он непременно хлопнул бы себя по лбу.
— Господи, совсем забыл! — Он повернулся к девушке. — Это Кэролайн, познакомься. Не правда ли, она красавица?
— Вне всякого сомнения, — признал Габриэль, нисколько не покривив душой. Девушка, поднявшаяся из кресла, ослепительно улыбнулась и протянула Габриэлю узкую ладонь. Он учтиво коснулся губами тонких прохладных пальцев.
Кэролайн приняла из рук Гвидо бокал с вином.
— Очень рада познакомиться, господин Марун, — сказала она. Голос у нее был глубокий, с чувственной хрипотцой. Красивый, одним словом, голос.
— Взаимно, — кивнул Габриэль.
Собственно, он сразу понял, что Гвидо и Джанфранко привели эту девушку с одной конкретной целью — чтобы ночью она осталась с Маруном. Но он также и понимал, что это не просто девушка по вызову. Нет, Кэролайн была куртизанкой. Гетерой. Гейшей, если хотите. Она относилась к женщинам, о связи с которыми мужчины помнят всю жизнь, и эти воспоминания относятся к числу самых сладких. Красива, обворожительна, великолепно воспитана, может поддержать разговор практически на любую тему и наверняка имеет в своем «активе» диплом престижного университета, а то и два.
Марун открыл было рот, намереваясь что-то сказать, но тут Джанфранко хлопнул его по плечу.
— Неплохое вино приволок этот старикашка, правда, Габри?
Кивнув улыбнувшейся девушке, которая вернулась к своему журналу, Габриэль повернулся к Фини.
— Правда, этот ветхий оболтус, как всегда, пожадничал, и прихватил лишь две бутылки! — продолжал тем временем Джанфранко. — Жмот… Взял бы хоть полдюжины — разве ж его погреба от этого опустеют?
— Я, конечно, мог бы взять и полдюжины, и даже целую дюжину, — парировал Гвидо, — но вот только смог бы ты оценить это вино? Ведь тебе, Джанфранко, не отличить хорошее вино от подкрашенной воды… А остальным — тем, кто умеет ценить тонкие вина — вполне хватит и двух бутылок…
Джанфранко вскинул руки, ухмыляясь.
— Туше!
Потом, продолжая улыбаться, повернулся к Габриэлю.
— Что ж, мальчик мой, я думаю, нам пора откланяться. Отдыхай, а через пару дней жду тебя на Совете Семьи…
— Джанфранко, да ты что, совсем ополоумел? — вмешался Гвидо. — Дай ты парню хоть в себя-то прийти! На курорт его отправь, пусть отдохнет хотя бы месяц… На нем же лица нет!
— Не беспокойся, Гвидо! — отмахнулся глава Семьи Фини. — Будут потом и отдых, и курорт — это само собой. И никакого месяца — тридцать дней, не меньше!
Он рассмеялся своей неуклюжей шутке.
— А если серьезно, — продолжил Джанфранко, — то конечно, Габриэль, ты должен отдохнуть. Но сначала надо просто показать тебя Семье — чтобы они убедились, что с тобой все в порядке. Надеюсь, ты не против встречи?
— Конечно, нет… Я ужасно соскучился по всем — по Луиджи, и по Марко, и по Франческо…
— И по тетушке Эсмеральде, я надеюсь! — расхохотался Джанфранко. — Видит Бог, Габри, я не вру — эта старая карга не меньше, чем по три раза на дню интересовалась тем, как у тебя идут дела! Словно ты был в отпуске, а не… Впрочем, ладно, не будем вспоминать. Так что, готовься — эта кошелка спит и видит момент, когда сможет зацеловать тебя своими слюнявыми губами…
У Габриэля в горле встал шершавый горячий комок, и захотелось сглотнуть.
— Ты не поверишь, Джанфранко, но по тетушке Эсмеральде я соскучился не меньше, чем по всем остальным…
Джанфранко посерьезнел. Потом, отставив в сторону опустевший бокал, он по-отечески обнял Габриэля за плечи.
— Мы тоже скучали по тебе, мальчик мой. Очень скучали.
Он отстранился и Габриэль увидел, что на глазах у Джанфранко выступили слезы. Впрочем, тот ловко смахнул предательскую влагу и больше никто из присутствующих не заметил минутной слабости.
— Так что, ждем тебя в субботу на Совете Семьи, — продолжил Джанфранко своим обычным жизнерадостным голосом. — Машину за тобой я пришлю.
Не прошло и двух минут, как Джанфранко и Гвидо удалились. Перед уходом Гвидо с видом фокусника извлек из-под стола еще одну бутылку вина («Ах ты, хитрюга! Это ж мое любимое!», воскликнул Джанфранко), которая сейчас стояла на столике, рядом с широким блюдом, полным фруктов, а Джанфранко уволок за собой Джереми («Сегодня они обойдутся без тебя, малыш!»).
Откатив в сторону дверь — зеркальное стекло, рама из красного дерева — Габриэль вышел на балкон. Гидрофильное покрытие на полу впитывало дождевую воду, направляя ее прямиком в дренажную систему, поэтому пол был сухим и приятно пружинил под ногами.