Мы садились на скамейку около ворот одного из домов и смотрели на окно. Еще мы только подходили, как нас уже встречал отец, оживленно жестикулируя у окна. По нескольку часов мы сидели и были счастливы, что он видит нас… А затем на окна тюрьмы стали навешивать специальные ящики, открытые только сверху. Их начали крепить с нижних этажей. Окно в камере отца долго еще не было закрытым.
Однажды мы пришли и видим, что осталось всего несколько окон без ящиков, в том числе и окно отца. Он тоже знал, что это последнее свидание. Мы особенно долго смотрели на него… Периодически он махал рукой. Мы хотели на всю жизнь сохранить в памяти хотя бы взмах его руки и расплывчатый силуэт лица. Отец долго не отходил от окна… Все смотрел и смотрел на нас… Это было последнее наше свидание…
Но в следующий день на всех окнах тюрьмы уже висели ящики. Мы постояли молча напротив камеры отца, мысленно воззвали к Богу и печальными возвратились домой…
Прощай, отец, до встречи перед Господом!
Зимой 1937 г. мимо нашего дома часто гнали под конвоем большие партии заключенных. Обросшие, худые лица… В темных одеждах, с котомками за спиной они покорно шли по мостовой в сторону вокзала и жадно смотрели по сторонам, ища родных и знакомых. Я выходил на улицу и пытливо всматривался в лица заключенных: мне казалось, что вот-вот я увижу среди них и моего отца… Но его не было среди проходившего этажа…
С тяжелым чувством я возвращался домой.
О судьбе отца мать многократно делала запросы в различных органах. Долгое время не было никакого ответа. Затем ей сказали, что отец осужден закрытым судом (знаменитой „тройкой“) на 10 лет лагерей без права переписки.
Мать успокаивала меня, говоря: „Когда ты подрастешь и тебе будет 18 лет, отец вернется!“
Но, увы, прошло уже не одно десятилетие, а его все нет!
Он умер 27 декабря 1943 года в возрасте 45 лет в одном из лагерей Дальнего Востока. Не вернулся и Антон Павлович Мартыненко и многие другие…
Один только Бог знает, где покоится их прах.
Через двадцать лет после смерти отца 24 декабря 1963 года по ходатайству моей матери дело отца было пересмотрено Омским областным судом. Мой отец, ввиду отсутствия состава преступления, был посмертно реабилитирован!
Вновь и вновь перечитываю краткие письма моего отца:
„Передай родным, чтобы молились, чтобы Господь укрепил братьев и меня быть верными его свидетелями.
Сомнительно, чтобы нас отпустили, хотя и единственное преступление наше — верность Господу…
Лучше быть с ним в тюрьме, чем без него на воле!“
В краткие дни свободы он любил петь очень распространенный в довоенные годы гимн страдающего братства:
„За страдающих братьев — людей,
Помоги, Боже, все мне отдать.
И из бездны греховных страстей
К вечной правде небесной поднять!
За людей, за людей
Помоги, Боже, все мне отдать,
Чтоб скорей и смелей
Мог я гибнущих братьев спасать!“
За последние 40 лет через тюрьмы и лагеря нашей страны прошли многие тысячи верующих. Единственное „преступление“ их — верность Господу!
19 мая 1966 г.
Москва. Лефортовская тюрьма — следственный изолятор КГБ. Вдали осталась свобода, семья и друзья… Месяц назад моя младшая дочка сделала свой первый шаг…
А у меня тоже первый шаг, но… в тюрьму!
Дверь камеры захлопнулась…
Когда же снова увижу моих дорогих детей, мою милую жену и старенькую мать?! Мир сузился до четырех каменных стен с массивной металлической дверью. Тюремное окно закрашено белой краской и ограждено прочной решеткой… На родной Украине весна, простор неба, простор полей, лесов и рек…
А здесь — безмолвная каменная могила. Тело в плену…
И постоянные попытки извне поработить дух, унизить его, сломить и, если удастся, купить…
Через полуоткрытую форточку сквозь решетку виднеется кусочек дождливого неба.
Небо плачет…
Не о нас ли, узниках-христианах, заточенных в мрачных стенах старинной русской тюрьмы?!
Где-то недалеко действующая православная церковь… утром по воскресным дням во время прогулки слышны приглушенные звуки колокола… Жива еще вера на Руси!
Хожу по камере.
Шесть шагов вперед, шесть — назад.
Камера небольшая из расчета на одного-двух заключенных.
Думы о родных и думы о Христе — Спасителе мира!
Только Он дает истинную свободу духа и настоящее счастье!
Христос дает силу противостать атеизму!
Я здесь не один… Во многих соседних камерах мои друзья по вере… Великий Бог и в этих стенах укрепляет нашу веру и вселяет в сердца светлую надежду!