На следующий день все мои товарищи пришли поздравить меня с приездом. Так у нас принято. Когда человек возвращается домой после долгого отсутствия, все его навещают. Шутка ли, друг вернулся!
Друзья мои без конца восхищались Асланом. Он снисходительно разрешал ласкать себя. Только одного Алика не подпускал: помнил, как Алик кидался в него камнями. Алик теперь жалел об этом и завидовал другим ребятам, но Аслан ни о чём не догадывался.
В полдень появился дядя Мухтар и увёл Аслана. Пёс охотно побежал за ним. Всем своим видом он будто говорил: «С ребятами мне хорошо, но моё место не здесь, а в отаре, с овцами».
Я отправился в районный центр за учебниками, а магазин оказался закрыт на ревизию. Пришлось несколько дней прожить в городе у родственников, чтобы не ходить взад-вперёд. И пока я гулял по городу, дядя Мухтар ушёл на зимние пастбища и, конечно, увёл Аслана с собой. Я был очень расстроен. Не потому, что Аслан ушёл с дядей: я понимал, что он теперь признанный овчар и должен помогать пасти овец, а не сидеть в конуре, — жаль мне было, что не попрощался с ним, будто предал его, как тогда в горах.
Я даже чуть не заплакал с досады. Но взрослые ведь не плачут. И я с трудом сдержал слёзы. Я же уже большой.
Поездка в Махачкалу
В нашей школе много разных кружков. Я записался в изокружок. Ещё летом я пристрастился лепить из глины и пластилина разные фигурки. Меня научил этому мой друг Гасан. В свободное время он лепил из свежего сыра баранов, коз и человечков, а потом сушил их на солнце. Высушит и сложит в чабанскую сумку и спустя какое-то время начинает угощать: «Давай съедим по человечку».
Чабаны в шутку прозвали Гасана Людоедом. Друг мой не обижался.
Вообще чабаны большие шутники и острословы. Чабан Сунгур, скажем, здорово предсказывал погоду, так его прозвали Барометром. Барометр определял погоду по восходу и закату солнца, по луне, по звёздам, даже по камням.
Иногда Сунгур начинал гадать о том, будет ли война, случится ли несчастье у кого-либо из близких. Но ему никто не верил. А вот погоду он предсказывал довольно точно.
Я очень благодарен Гасану за то, что он научил меня лепить. На школьном смотре мои работы признали лучшими и послали на районную выставку, а оттуда на республиканскую детскую художественную выставку в Махачкалу. Представляете, как я был счастлив? Даже поверить не мог. Для республиканской выставки из моих работ отобрали чабана — я его лепил из глины, и все говорили, что он точь-в-точь похож на дядю Мухтара; вылепил я и овчарку — она, конечно, походила на моего Аслана, и ещё орла. Орёл держал в клюве змею и был совсем как живой.
С орлом я возился очень долго. За этим занятием и застала меня старая Аминат. Нахмурилась, стала возмущаться, выговаривать маме. «Нельзя, — говорит, — лепить, грех это».
— Не слушай ты её, — сказал дядя Керим. — Аминат — женщина старая. Раньше, в давние времена, и правда так считали, но это всё чепуха.
Он и маму уговорил не мешать мне заниматься лепкой.
Наконец наступили весенние каникулы. Мы, трое мальчиков из разных школ нашего района, едем в Махачкалу. Из аула до районного центра мы шли пешком, это недалеко, всего пять километров. А оттуда в Махачкалу летели самолётом. Первый раз в жизни я увидел с высоты освещённые солнцем снежные вершины, альпийские луга, аулы, долины — всё как на ладони! Удивительная это красота!
Через полчаса мы уже были в городе, а если бы на автобусе ехать, часов восемь, не меньше бы, ушло.
В Махачкале я уже бывал однажды с мамой, но мне всё равно в городе всё показалось удивительным. Дома высокие, улицы широкие, гладкие. И столько магазинов, кинотеатров… А машин!.. И петухи по утрам не поют. И море. Огромное, не то что наше озеро. Море мне особенно понравилось. Оно как живое — то спит спокойно, то бушует и всё время меняет краски: то голубое, то серое, то зелёное.
Остановились мы в гостинице «Каспий». Утром встали пораньше и поспешили к морю. Март, холодно, но какие-то люди купались. Этих чудаков здесь называют «моржами», потому что они не боятся холодной воды.
— Я бы тоже искупался, но если б чуть потеплее, — с завистью проговорил я.
— Что ты, что ты, — закричал Рамазан, — в море купаться нельзя!
— Почему? — удивился я.
— В море акулы водятся.
Ребята засмеялись, я тоже.
— Сам ты акула! Это в океане акулы бывают, а в Каспии их нет.
— А вдруг волна затянет и утонешь?
— Ну и трус же ты, — удивился я.
— А мне отец говорил… — обиженно оправдывался Рамазан. — Он однажды пошёл купаться в море, волны стали его захлёстывать, чуть ко дну не пошёл. Хорошо, товарищ за волосы поймал… Он теперь только с арканом купается.