У вожака стаи Карабаша на загривке шерсть стала дыбом. Он зло рычал и скалил зубы, но кинуться на Аслана не смел. А Аслан не отпускал Аргута. Он держал его за горло волчьей хваткой и мотал туда-сюда, туда-сюда. Вдруг Аргут высвободился и, поджав хвост, убежал. Аслан погнался за ним, а все овчарки, дружно лая, тоже помчались за Аргутом. Аслана они не трогали — будто признали в нём победителя. Чабаны стали расхваливать Аслана на все лады.
Так овчарки приняли Аслана в свою стаю и даже относились к нему уважительно. Все, кроме Карабаша, который, наверно, видел в нём соперника.
На четвёртый день утром я собрался домой. Пора было ехать в пионерский лагерь. Дядя Мухтар дал мне в дорогу всякой еды. Я попрощался с чабанами и потихоньку от Аслана ушёл. Но чем дальше я уходил, тем становилось грустнее. Будто я предал своего друга, обманул. Я представил себе, как он сидит там на привязи — ждёт, а меня и след простыл. Но делать нечего, надо идти.
Спускаться с гор было много легче, чем подниматься. Мне вспомнились слова мамы, когда я как-то упал, споткнувшись: «Упасть легче, чем подняться. Постарайся, сынок, никогда не падать».
К заходу солнца я уже был дома.
Возвращение
В восемь часов утра автобус ждал нас у школы. Ещё с вечера я собрал нехитрый свой багаж и решил, что поднимусь с постели часов в семь, не раньше. Но на рассвете кто-то начал усердно трясти меня за плечо. Я раскрыл глаза и первое, что увидел, — длинный розовый язык Аслана и весёлые, преданные собачьи глаза. Не успел я приподняться, как он бросился ко мне. Положил обе свои грязнущие лапы мне на грудь и давай лизаться. А рядом стояла мама и смеялась.
Пришлось вместо лагеря возвращаться в горы, вести Аслана обратно.
Дядя Мухтар ничуть не удивился, увидев нас. Оказывается, не успел я скрыться, как Аслан начал выть. Целый день он тосковал и скулил, а ночью оборвал верёвку и убежал. Дядя сказал, что раз Аслан узнал дорогу домой, теперь никакая сила его не удержит — всегда будет удирать.
Мы решили, что в пионерский лагерь я не поеду, а вместе с Асланом останусь здесь, в горах. Мне такое решение пришлось очень по душе. Что может сравниться с жизнью в горах!
Я помогал чабанам как мог. Таскал воду, заготавливал топливо, пас ягнят. Даже научился готовить чабанский хинкал. Это очень просто. Надо замесить тесто, раскатать его, нарезать большими кусками и кидать в котёл с кипящей водой. Через десять минут хинкал готов, ешь с варёным мясом, приправленным толчёным чесноком, и запивай горячим бульоном. Это самое любимое блюдо не только чабанов, но и многих горцев.
Чабаны никогда не остаются без горячей пищи. Даже когда дожди льют, они выбирают из тюфяков и чарыков сухое сено и разводят огонь. А сено это не простое: на него идёт трава, которая растёт на теневой стороне горных склонов.
Самое мягкое и крепкое сено. Чабаны набивают им чарыки и тюфяки. В чарыках, набитых таким сеном, в жару ноги не потеют, а в холодные дни — не мёрзнут. Вот какое это сено.
Даже в дождь в горах тоже очень интересно. Наденешь бурку и сидишь. Дождь барабанит по ней, как по крыше, а ты сухой, — бурка ведь воду не пропускает. Сидишь и дремлешь в темноте, а собаки и овцы спят прямо под дождем. Они привыкли.
Если бы вы знали, как весело и интересно мне было в горах! Чего только я не видел! Взять хотя бы туров. Днём их ни за что не увидишь, а вот в сумерки или на рассвете я за ними часто наблюдал. Напротив нашего стойбища возвышалась огромная гора. Казалось, что её снежная вершина упирается прямо в небо. И вот в сумерки там, высоко на горе, появилось стадо туров. Они стояли словно высеченные из гранита.
Туры — это горные козлы с огромными закрученными рогами. Благодаря своим рогам туры совершают невероятно смелые прыжки. Увидев опасность, они прыгают с огромной высоты и упираются прямо на рога. Если бы они прыгали на ноги, то переломали бы их, а рога выдерживают — такие они у них крепкие.
А ещё занятнее было наблюдать за муравьями, только тут нужно иметь большое терпение.
Однажды в полдень, натаскав воды, я уселся отдохнуть возле муравейника. В нём жили коричневые муравьи, а неподалёку устроили свой муравейник чёрные. Я взял да насыпал между муравейниками сахарного песку. Сперва с обеих сторон появилось по нескольку муравьев и деловито стали таскать сладкие песчинки. Затем образовались целые отряды. Уж как они объяснили своим товарищам, что нашли сахар, не знаю, но объяснили. Муравьи двигались, как колонны крошечных автомобилей. Сахару становилось всё меньше и меньше. И когда добыча подходила к концу, началась схватка.