— Ну, если вы настаиваете… — Пэппа неловко улыбнулась. «Надо думать о чем-нибудь другом», — сказала она себе, поворачиваясь к кровати и сумке.
— Еще как настаиваю, — зевая, пробормотал Кристофер. Он лег и, растянувшись, подгреб под голову подушку. Размяв и перевернув ее, он удобно расположил ее под головой. Предварительно не приняв душ, спать он не собирался, но не помешает в течение нескольких минут дать глазам отдохнуть.
Его приготовления возродили надежду Пэппы, и, некоторое время наблюдая за ним, она решила, что он вот-вот заснет. Вытащив руки из-под подушки, он положил их вдоль тела.
На губах ее появилась улыбка, и глаза удовлетворенно загорелись. Все его приготовления представлялись ей подготовкой ко сну.
Боясь побеспокоить его, она потянулась через кровать за сумкой и, взяв ее за перекидной ремешок, направилась в ванную.
Только здесь она почувствовала себя спокойно. Опустила сумку на полку и, прислонившись спиной к двери, облегченно вздохнула. Если сейчас ее цербер еще не спит, то к моменту ее выхода обязательно заснет. Она была уверена в этом.
Убедившись, что закрыла дверь, Пэппа направилась к сумке. Раздевшись, тщательно завернула белье и тунику в слаксы и положила все в сумку. Чтобы не замочить волосы, она собрала их в узел и заколола высоко на затылке, оставив завитки болтаться на висках. Обычно она завершала такую операцию за три-четыре минуты. Но сегодня ей потребовалось больше времени. Открыв краны, она стала ждать, пока не пойдет вода нужной температуры, и достала чистое белье.
Подрагивая, она встала под струи горячей воды. Только сейчас Пэппа поняла, как устала. Однако вода делала свое дело, и Пэппа постепенно расслабилась. На время она и думать перестала о Кристофере. Такого наслаждения она не испытывала с тех пор, как уехала из города. Намыливаясь, а затем стоя под щекочущими струями, она ощущала, как струйки, будто ловкие пальчики, массируют тело, снимая усталость.
«Вот бы так долго-долго стоять под душем, — подумала она, подставляя теплым потокам спину. — Но слишком перебарщивать с расслаблением тоже нельзя, иначе мне грозит опасность добежать не дальше кровати». С сожалением вздыхая, она последний раз повернулась под душем, омывая лицо.
Выйдя из-под душа, она еще испытывала сомнения. А что она станет делать, если Кристофер не уснул? По идее, она должна выйти одетой ко сну, а не в одежде для полночной прогулки под луной. И Пэппа скептически осмотрела себя в зеркале. О том, чтобы сначала залезть в постель, обманув его этим, и думать нечего: в таком состоянии она сама мгновенно заснет.
И тут в голову пришла мысль выглянуть и посмотреть, не уснул ли он. Сняв с вешалки полотенце, она обмотала его вокруг себя и приоткрыла дверь. И чуть не умерла от неожиданности, столкнувшись нос к носу с Кристофером.
— Я уже хотел постучаться, — сонно проговорил он, лениво улыбаясь и опуская руку.
Сердце Пэппы подпрыгнуло, но она не поняла, из-за чего: оттого ли, что он напугал ее, или оттого, что он стоял так близко, а она, не считая полотенца, была совершенно голая.
Из ванной начал выползать пар, окутывая их легкой дымкой. Так они и стояли: безмолвно, удивленно разглядывая друг друга.
— Я уж было подумал, что вы тут уснули. — Голос его походил на грудной шепот, окутывающий ее кожу потоками тепла и бросающий стрелы необыкновенных ощущений, пронизывающих все тело с головы до пят.
— Почти заснула, — солгала она, выдавливая улыбку. Краска вспыхнула на лице, когда она неожиданно поняла, что полотенце, которое она отчаянно прижимала к груди, не было банным. Хорошо еще, что оно оказалось достаточно широким. Даже не глядя, она была точно уверена, что возбужденные бугорки ее грудей не прикрыты.
«Одному Богу известно, что еще он видел», — смущенно подумала она.
Пэппа почувствовала, что должна сделать шаг назад и закрыть дверь, но ноги не слушались ее. Широко раскрытыми глазами она смотрела на Кристофера, подсознательно затаив дыхание и ожидая его слов и действий.
Казалось, он стоял, завороженный ею: глаза заволокло пеленой, потом взгляд его задержался на обнаженной груди и опустился ниже. Кристофер замер в немом восхищении прекрасным телом.
Язык Пэппы медленно шевельнулся, губы раздвинулись, и она еле слышно проговорила:
— Извините, что я так долго задержалась.
Он легко кивнул.
— Не волнуйтесь.
Сердце его гулко билось, когда он видел ее прекрасное стройное тело, чуть раскрасневшееся после душа, мокрые завитки волос, прилипшие к щекам и ко лбу, широко раскрытые в немом призыве глаза. Он хотел бы раствориться в ней, прильнуть к ее мягким трепещущим губам, насытить свое желание, сгореть в пламени страсти.
Проведя языком по губам, она приоткрыла рот в безмолвном приглашении. Она жаждала его губ, жаждала его крепких рук, обнимающих тело, дрожащих от нетерпения.
— Это непростительно с моей стороны…
Теплое дыхание коснулось его подбородка, превращая искру желания в нестерпимый огонь.
— Ничего страшного. — Сердцебиение перешло в горло, отдавалось в ушах, когда он неосознанно придвинулся к ней, облизнув губы и готовясь уже дотронуться до ее рта.
Нельзя… нельзя… нельзя! И хоть рассудок восставал, не переставая напоминать, что это неэтично, тело его стремилось к ней, снедаемое страстным желанием найти сладкое облегчение между ее стройными ногами.
Вопрос этики для Пэппы не стоял на первом плане. Она хотела Кристофера, она нуждалась в нем, как никогда прежде не хотела никого и не нуждалась ни в ком. В своем порыве она медленно приподнялась на носках, ожидая поцелуя, который станет прелюдией волшебной ночи.
Вздрогнув, Кристофер отшатнулся и оказался на некотором расстоянии от нее.
Потеряв равновесие, Пэппа оступилась и качнулась назад. Мигая от смущения и разочарования, она с немым вопросом подняла взгляд на него, но тут же стыдливо опустила голову.
«Конечно же, он вспомнил, кто я такая». Слезы навернулись на глаза, и единственное, что она могла сделать, — это сдержанно сказать:
— Если не возражаете, я еще на секундочку задержусь в ванной. — Не дожидаясь ответа, она зашла обратно и дрожащей рукой закрыла дверь. А затем с опущенными плечами и поникшей головой прислонилась к двери.
Она отдавалась ему, а он отказался. Оттого, что знал, кто она?
Или потому, что находился при исполнении обязанностей? По какой бы ни было причине, он оттолкнул ее. С сожалением пожав плечами, она отошла от двери.
Проклиная судьбу, она надела ночную сорочку и почистила зубы. Вытащив из головы заколки, она оставила волосы в том виде, в каком они и были, и, открыв дверь, вышла в комнату, едва не столкнувшись с Кристофером, уже направляющимся в ванную.
Он был без рубашки, без носков и без ремня, слаксы, расстегнутые в поясе, держались лишь на бедрах.
— С вами все в порядке? — спросил он.
Пэппа остановилась как вкопанная. Его спокойный вопрос, произнесенный мягким голосом, вернул ее к действительности.
Она моргнула и прошла мимо, прямо к своей кровати, ничего не ответив ему.
Отбросив покрывало, она почувствовала наслаждение от вида ожидающей ее постели и, скользнув под одеяло, зажмурила глаза. Дождавшись, пока Кристофер войдет в душ, она стремглав поднялась и натянула повседневную одежду прямо на сорочку. Когда после душа он вернулся в комнату, она притворилась спящей.
Затем, когда он лег, она на цыпочках пересекла комнату и остановилась около его кровати, чтобы окончательно убедиться, что он заснул.
Пижама его распахнулась на груди, обнажая освещенные луной широкие плечи и мощный торс. Она на секунду забыла о цели своего осмотра, позволив себе насладиться его видом, пока он не заметил ее.
«Я теряю драгоценное время», — напомнила она себе, отступая на шаг от мужского тела, распростертого прямо перед ней.
Медленно повернувшись, она направилась к двери. Поскольку единственный ключ был у него, надо постараться закрыть дверь так, чтобы она не хлопнула. Оглядевшись, Пэппа наконец сообразила, что в таких мотелях администрация на всякий случай оставляет письменные принадлежности. Лишь бы повезло…