Покачав головой, Пэппа поставила горшок на пол перед дверью и пошла следом за сестрой.
Мэг уже достала тост и готовилась намазать его кремом.
— Сама себя угощаешь? Правильно, нечего стесняться, — съязвила она и засмеялась. Взяв кружку, она налила себе кофе и принялась уплетать тост. — А почему у тебя, кроме яблочного крема, ничего нет? Я бы не отказалась от клубничного джема или еще чего-нибудь.
— Посмотри в холодильнике, там оставалось немного черносмородинового джема.
Пока Мэг искала джем в холодильнике, Пэппа смотрела на нее и раздумывала. Сестра не из тех людей, кого можно поднять так рано. С какой же целью она притащилась?
— Где ты была? — вдруг спросила Мэг. Откусив тост, она уставилась на сестру, лицо которой ничего не выражало. — Я оставила на автоответчике по крайней мере десять посланий.
— О-о? — Пэппа вопросительно подняла бровь.
Потягивая кофе, Мэг внимательно смотрела на Пэппу.
— Я понимаю, ты еще ничего не слушала?
Пэппа отрицательно покачала головой.
— А зачем ты звонила?
— Звонила не одна я. Звонила и ма, и бабушка, и, не дозвонившись, они попросили деда позвонить куда надо. Тори пыталась выудить, куда ты исчезла, но дед как воды в рот набрал. — Она хихикнула. — Пока за него не взялась я. Но и тогда он только сказал, что у тебя ответственное задание.
Пэппа не хотела говорить об этом, поскольку не имела желания вспоминать о Кристофере. «Когда я смогу говорить об этом, ты будешь первой, кто узнает обо всех моих приключениях».
— Ну, а теперь рассказывай, что там у тебя за предложение такое? И какое отношение оно имеет ко мне?
— Через пару недель Тиффани собирается устраивать вечер, — как бы нехотя начала объяснять Мэг, и Пэппа состроила гримасу, ожидая, что за этим последует. Сестра хихикнула. — Я сказала Тони, что ты пойдешь с Винни.
Пэппа застонала.
— Ты еще хуже, чем мама! — Она подошла к плите и снова наполнила чашку.
— Ну пожалуйста! — Мэг изобразила попрошайку.
Сестры рассмеялись, однако Пэппа возразила:
— Ничего не получится! Я и так в прошлый раз сделала вам с Тони одолжение. Я такая же приглашенная, как и все, и хочу развлекаться со всеми. Пусть Тори идет с ним.
— Нет!
Пэппа едва сдерживала смех.
— Судя по твоей реакции, ты уже сказала Тори. И она посоветовала либо уговорить меня, либо заплатить ей, правильно? — Внимательно глядя на сестру, она увидела ехидную улыбку на ее лице.
— Она требует пятьдесят долларов.
— Отлично. С тебя могли бы спросить как минимум в два раза больше. На твоем месте я бы согласилась.
— Твои слова можно понимать как отказ? — настойчиво продолжала Мэг.
— Ты правильно понимаешь. — Пэппа оторвала взгляд от задумчивого лица сестры, налила еще кофе и пошла к окну посмотреть на маленький полисадник, разбитый перед домом. «Опять надо подстригать лужайку», — подумала она и решила, что придется попросить соседского мальчишку сделать это на следующей неделе.
— Кстати, прошлым вечером бабушке звонил Пи Джи.
— Ну и что?
— Он попросил передать, чтобы ты с ним связалась в удобное для тебя время.
— Хорошо.
Мэг пошла по коридору к выходу. Около двери она бросила многозначительный взгляд на горшок с цветком, и Пэппа с укоризной покачала головой.
— Это предполагалось в качестве взятки, — сказала Мэг, — но поскольку ты законопослушный полицейский, то и думать нечего о вручении подарка. — И через плечо бросила: — Вообще-то он предназначался матери Тони. — Мэг засмеялась, чем вызвала улыбку на губах Пэппы.
— Глупышка, — прошептала Пэппа, закрывая дверь. Минуту она стояла, прислонившись к стене и закрыв глаза.
Думать ни о чем не хотелось. Вздохнув, она отстранилась от двери и пошла к телефону. Первым делом она позвонит матушке, извинится, что заставила ее волноваться, и пригласит на обед. Затем прослушает послания, выпьет стаканчик вина и позвонит деду.
8
Пэппа прежде никогда не страдала от бессонницы, и тем не менее следующие ночи совершенно не могла заснуть. Похоже, она стала разделять судьбу тысяч и тысяч мужчин и женщин, которые проводят бесконечно долгие часы, уставившись в потолок и часто поглядывая на часы.
Весь день она трудилась по дому и работала в саду, сильно устала, но заснуть так и не смогла. Мозг — замечательное устройство для того, чтобы размышлять, запоминать, выдавать информацию, — бодрствовал. Наконец она пришла к заключению, что и этой ночью заснуть не удастся, несмотря на усталость. Голова была слишком сильно занята теми мыслями, которые она старалась отогнать, потому что они пробуждали боль, ранящую душу, и цена этих мыслей из-за глубокой раны казалась неимоверно высокой. Но мысли все равно роились в сознании, как хищники, преследующие жертву и поджидающие удобного момента для нападения.
«Я чересчур чувствительная», — подумала Пэппа, покидая кровать и отправляясь на кухню за бокалом вина.
Наполнив бокал, она открыла стеклянную дверь, ведущую в прелестный японский садик, и вступила в мягкую весеннюю ночь. Пытаясь прогнать печаль, завладевшую ей, она вдохнула полной грудью теплый ночной воздух. Сделав глоток вина, пошла к небольшой кованой скамеечке под навесом из вьющегося плюща и там села.
Отпивая вино, она позволила себе поразмышлять над болезненным вопросом, который волновал ее душу. Зря она убедила себя, что Кристофер позвонит ей. Прошло уже три дня и две одиноких ночи, но он так и не объявился. И она знала, что он не объявится.
Они были обречены с самого начала. Сначала он неодобрительно отнесся к Гленде Корлис, потом презирал Пэппу, считая, что она обманула его.
— Ах, Кристофер, — горько вздохнула она. Если бы он потерял над собой контроль, они провели бы чудесную ночь любви, и сейчас у нее остались бы волшебные воспоминания. Пэппа всхлипнула и отпила вина.
Откинувшись на спинку, она смаковала вино, чувствуя его нежнейший вкус, и, закрыв глаза, даже не заметила, как на них навернулись слезинки. Она почувствовала их на щеках, вытерла, но слезы полились потоком. Она и припомнить-то не могла, когда плакала, а теперь горькие слезы текли ручьем. Рука Пэппы крепче сжала бокал, а ее всхлипывания перешли в настоящие рыдания, сотрясавшие ее стройное тело.
— Он не стоит того, — дрожащими губами шептала она. — Ни один мужчина не стоит моих слез…
Но стоил он ее слез или не стоил, они все равно продолжали литься. И, как ни странно, она поняла, что это помогло. Боль все еще оставалась, но она уже не была такой жгучей. Допивая вино, Пэппа размышляла над превратностями судьбы — иногда чем-то приходится жертвовать, и, видимо, ей начертано потерять Кристофера.
Всплеск воды привлек ее внимание, и, улыбаясь, она прошла к маленькому прудику. Осторожно поднявшись на изящный мостик, переброшенный с одного берега на другой, она присела и притронулась ногой к холодной воде. От прикосновения по воде пошли круги, испуганные рыбки метнулись в разные стороны. Она не могла разглядеть их, но чувствовала, как они тыкаются в ногу.
Облака, как гигантские весельные галеоны, проплывали мимо, обнажая огромный диск старой луны, похожий на серебристую сковороду, подвешенную среди веток дерева.
Пэппа посмотрела на воду и заулыбалась. За время ее отсутствия дед добавил еще рыбок. Когда луна освещала воду, небольшие рыбки искрились в глубине. Дед говорил, как они называются, но сейчас Пэппа не могла этого вспомнить.
Она почувствовала, что стало холоднее, и решила уйти в дом. Намереваясь наполнить бокал, она отправилась на кухню, но там передумала, поставила бокал в мойку и, залив водой, пошла в спальню.
Наконец Пэппа забралась в постель и натянула одеяло до подбородка. Может, удастся заснуть? Завтра ей выходить на работу, и она должна будет выглядеть отдохнувшей и бодрой, ведь ей надо отвечать не только за себя, но и за других людей.
Возвращая патрульную машину к полицейскому управлению в пятницу вечером, Пэппа поздравила себя. Прошло уже две недели, и особых неприятностей не было, хотя мысли еще целиком не вернулись к работе.