Тень и мама переглянулись.
— Да, — сказала мама. — После романов тетушки Имоджин это несложно понять.
Малевин взглянула в окно. Мир предстал перед ней не таким как обычно, люди идущие по мостовой, двигались медленно, будто воздух сгустился.
— Не обращайте внимания, — сказал Тень. — Я замедлил время, чтобы успеть договориться обо всем. Итак…
Он закинул ногу на ногу, сцепил пальцы в замок на колене.
— Все, что вас окружает это тени, подобия. И каждый мир создан по подобию первого мира. И каждый его обитатель — наша тень, моя и моей госпожи. И так же как мы храним все миры от внешних угроз, есть те кто хранит миры от внутренних. Каждому миру нужны свои рыцарь и леди, свои господин и госпожа. Рыцаря я выбрал давно, он стал мне другом. Его леди его предала.
— Раэл Серебряный — этот рыцарь?
Тень улыбнулся.
— Да, человек удивительной судьбы, впрочем об этом позже. Я, как вы заметили, дома не сижу, контролирую те миры, которым нужна помощь. Рыцари помогают мне в этом. Их леди следят за миром изнутри. У вас есть замок, место весьма и весьма не простое. В тех местах, где тени миров соприкасаются между собой, возникают наложения, и из одного мира можно проникнуть в другой. Вам предстоит кроме всего прочего быть радушной хозяйкой тем, кто приходит из иных миров, ибо не всегда для них есть возможность вернуться домой.
Малевин обернулась к маме.
— Ты все знала?
Она кивнула.
— Да, дорогая. Наша семья хранит эту тайну веками. А до этого были, конечно другие.
— А леди и рыцарь… — задумчиво спросила Малевин. — Они должны состоять ну… в браке?
Тень рассмеялся.
— Помилуйте, моя леди! Как можно кого-то заставить любить? Здесь полная свобода выбора.
Мама шепнула ей на ушко.
— К тому же, насколько я знаю Раэла, он не в том состоянии, чтобы ответить на любовь девицы.
Малевин вспомнила сосущую пустоту внутри, когда осталась без своего внутреннего света, и согласилась с ней. Даже если притерпеться, на приключения желания не останется.
— Все это так сказочно, — сказала Малевин. — Так наивно и прекрасно, как будто бы из баллады.
— Может быть потому, что детям больше, чем взрослым понятна простая суть бытия? — заметила мама, гладя ее плечо.
— Мы с Госпожой считаем, что чем проще, тем лучше. Стул, стоящий на четырех опорах не менее устойчив, чем стоящий на тысяче ног. Убрать бы еще из этого уравнения лишенных тени.
— А чего они вообще хотят?
Тень пожал плечами.
— Уничтожить первое солнце, мою Госпожу. Вероятно занять ее место. Короче говоря, той же чуши, какой обычно хотят все злодеи. Лишить вселенную теней, образно говоря. Возможно, в их представлении это весьма правильный и справедливый мир.
— Чем это грозит мирам?
— Миров не будет существовать, леди. Ведь все миры — это тени. Они не умеют ни любить не скорбеть. Из них и люди то не очень получаются, а уж существа иного порядка…
Малевин снова посмотрела в окно. Небо было темным-темным.
— Есть у вас вопросы, дорогая леди? — участливо спросил Господин Теней.
— О, — сказала Малевин. — Слишком много, чтобы быть в силах задать хоть один!
— Ничего страшного, — уверил ее Тень. — У нас еще будет время побеседовать. Мы прибыли.
Машина затормозила.
Сам по себе замок был небольшим. Несравнимо скромным, если поставить рядом основную резиденцию королей, ставшую сейчас Домом Правительства, и частично музеем. Говорят, его начал строить для себя некий торговец, купивший дворянство, а затем вдруг подарил его королю.
В Верном клинке — пять этажей. Стены гладкие, не украшенные ничем, кроме окон с простыми стеклами вполне современного вида. На первом этаже большая прихожая, за ней холл с лестницей, ведущей наверх, и еще одной ведущей вниз, в подвал. Двери из холла ведут в анфилады комнат. Слева гостиная освещенная несколькими окнами с одной стороны и свечами в нишах с другой. В центре — круглый стол как из легенд, тяжелые, массивные кресла.
За ней бильярдная, потом комнаты отдыха, курительная и после — уборные комнаты, мужская и женская. Эти помещения опоясывают крыло, и из уборной комнаты через вторую дверь можно снова попасть в холл.
Справа — обеденный зал, такой же скромный и одновременно уютный, как и все остальные помещения. Скромный, конечно, по меркам резиденции короля. За обеденным залом — кухня, за ней кладовые и помещения для прислуги. Сейчас половина спален пустует, когда-то в каждой теснилось по четыре-пять человек. Теперь факельщиков и зажигателей свечей заменили собой электрические лампы, включаемые одним движением, у горничных появились верные друзья — пылесосы и прочие средства для быстрой и чистой уборки, да и жизнь прачек облегчили стиральные машины. А поварят заменили собой кухонные комбайны.