Они выходят наконец к той части замка, где гуляют другие его обитатели. И Джейме становится не по себе.
Оттого что они все тепло улыбаются Сансе, отвешивая поклоны или приседая в реверансах, но его… Даже не все узнают. Может, оно и к лучшему. Боги давно забрали тех, кто мог бы помнить его достаточно хорошо, чтобы это не приносило неудобств.
— Я вам наверное давно наскучила… — Санса замечает его взгляд и улыбается.
— Совсем нет. Ты очень изменилась. Я словно заново узнаю маленькую девочку Старков.
— Не помню, чтобы мы и в тот раз уж слишком близко знакомились.
— Оно и к лучшему, наверное.
— Кто знает…
Джейме сложно уезжать. Он слишком хочет увидеть, наконец-то, Арью. Но это пугает, так сильно, что ему хочется остаться. Отсрочить встречу. Дождаться чего-то, что могло бы все упростить.
Но он ведь пообещал себе. Пообещал в тот день, когда поднялся с ее кровати и заставил себя уехать.
О, он слишком хорошо помнил тот день. Хотя нет, не день. Те несколько часов. Как в последний раз сжал ее руку. В последний раз поправил ее волосы. В последний раз наклонился, чтобы поцеловать. Но не решился. Слишком резко встал, ударившись об изголовье. Бессильно сжал кулаки и… ушел.
Ушел, но остался в той комнате. С ней. Застрял в том моменте, когда сделал выбор. Правильный ли?
Но он слишком долго прячется в той комнате. Пора выходить из нее.
— Что же. Бес теперь лорд Кастерли, а Золотой Лев скачет на север с надеждой остаться.
— Я этого не говорил.
— Это слишком очевидно.
— Неужели?
— Для меня — да.
— И как же мы до этого докатились?
— Путь был нелегким.
— Это уж точно.
— Мы прощались столько раз. Может обойдемся?
— А как же теплые братские объятия?
— Тебе в твоем возрасте еще хочется опускаться на колени?
— Я это только ради тебя и делаю, цени.
— До встречи, брат.
— До встречи.
Джейме вскакивает на лошадь и слышит за спиной:
— Буду ждать счастливых вестей с Севера.
— О чем это ты?
— Ты понял.
— Ты невыносим.
— Я знаю.
***
Джейме Ланнистер хорошо помнит эту дорогу. И помнит каждый раз, когда ехал по ней.
Королевским Гвардейцем, сопровождая Роберта Баратеона, первого его имени.
Золотым львом, навстречу Молодому Волку.
Предателем, к Джону Сноу.
Убийцей сестры, на войну за Рассвет. С Арьей Старк.
И вот снова.
Снова Джейме Ланнистер едет в Винтерфелл.
С надеждой остаться.
Тирион…
Ну как он вообще может понять? Он ведь счастлив. Жена. Дочь. Что ему знать о том страхе, что сковывает сердце при одной мысли о том, что все будет вовсе не так, как он ждет?..
Если б только он знал чего ждет.
Он ведь просто едет вернуть долг. Увидеть ее. Убедиться, что все хорошо. И снова уйти.
С надеждой остаться.
Прошли годы. Годы.
Какая она теперь? Кто она теперь?
Он оставил ее героиней, живой легендой… Теперь едет к леди Винтерфелла. Дочери Неда Старка, как они все говорят.
Мы не найдем друг другу места.
Они ведь еще тогда это решили.
Так почему он так об этом жалеет? Возможно, потому что там, по другую сторону моря, он пытался заполнить это место. Каждый раз… Каждый раз, когда рядом лежала женщина, купленная или нет, все было не так.
Их кожа была в тысячу раз нежнее, волосы струились между пальцев, они изгибались под ним и стонали, отдавались полностью…
А затем он засыпал, совершенно ничего не чувствуя. В полудреме, руками водил по обнаженному телу, желая почувствовать то самое тепло. И не мог.
С надеждой остаться.
Да, с надеждой остаться.
***
Арья спускалась словно сама не своя. Вокруг все вдруг стало казаться слишком чужим. Слишком неправильным.
Неужели она боится Джейме? После всего?
— Милорд…
Леди Арья из дома Старков замирает, не зная, что говорить, что делать, что думать… И это «милорд» висит в воздухе сотней несказанных слов и запрятанных, глубже некуда, чувств. В этом «милорд» совершенно все, что копилось в ней эти годы. Все, до последней капли. Все ночные кошмары, все крики и ненависть. Каждое «почему ты ушел?», сказанное только лишь жаркому огню в камине. Каждый пренебрежительный взгляд брошенный на любого, кто хотел занять его место. Каждая минута выработанного в привычку безразличия. Этого так много, что все, что может ответить Джейме лишь короткое
— Миледи…
И в этом «миледи» совершенно все, что он пережил за эти годы. До последней капли. Каждое «если-бы» и, «а может». Каждая бессонная ночь и каждая безымянная для него женщина. Каждая жалкая попытка что-то доказать себе и каждая разбитая в агонии вещь.
Все, для кого эти два слова лишь дань уважения… Разве они важны? Пусть просто косятся друг на друга, пока все заполняет тишина.
Тишина, которая не становится вязкой, как когда-то, кажется в совсем другой жизни, в то время, когда они еще были чем-то вроде недо-врагов-недо-друзей. Тишина, которая оставляет за собой последнее слово. Решающее наверное. Оставляет за собой целую пустую пропасть, которую через долю секунды заполнят мысли. Разные.
О том, что время его щадит. Даже очень. Морщин не прибавилось, но прибавилось шрамов, хотя скорее той же давности, что и у нее. Он стоит прямо, не сгибается как тогда, словно избавился от ноши. Оставил за спиной и сразу же выпрямился в полный рост. Теперь даже, кажется, выше. И на нем черный плащ, хотя алый, наверное, шел бы больше. Руки без перчаток, ведь уже давно лето. Руки с длинными пальцами, и выступающими жилами, как у любого, кто долго сжимал поводья. Она их хорошо помнит. И думает, что хотела бы взять их в свои. Только чтобы убедиться, что они настоящие. Думает? Нет, она этого хочет.
Так же сильно, как Джейме хочет преодолеть эти несколько отделяющих их шагов и дотронуться до красивой юной девушки, чтобы убедится, что рука упрется в живую плоть, а не пройдет насквозь, словно через тонкую вуаль. Потому что очень тяжело верить в такую вот Арью Старк. Ведь она стала совсем другой. Изменилась слишком сильно. Она так часто говорила ему тогда, что она не леди… Но она ею все же стала. Нет. Была. Она всегда ею была. Не манерами, не одеждой и даже не именем. Вот этим взглядом. Холодным, сильным, властным… Северным. Не так она смотрела на него в ту ночь. Не так…
Улыбка, вечная ироничная улыбка, трогает губы Ланнистера, когда он думает об этом. И в этот миг Арья понимает, что все взаправду. Будь это один из ее снов, все было бы совсем не так. Все было-бы, по-девчачьи, сопливо. Они бы кинулись друг другу на шею, непременно признаваясь в вечной любви. И она тут же проснулась бы, весь следующий день сгорала от стыда, не важно, что никто не узнал бы, почему.
Но это не сон. К счастью, наверное.
— Добро пожаловать в Винтерфелл. Чем мы обязаны столь неожиданному визиту?
— Вообще-то я прибыл по небольшому, но довольно важному делу.
— Вот как.
Арья совершенно не представляет, как вести себя. Когда он стоит напротив, совсем прежний, она опять становится лишь девчонкой Старков. Она перестает быть леди Винтерфелла, она, черт возьми, снова становится той, которую он когда-то сжимал в объятиях. Не краснеет, нет, но теряется как маленькая. Пытается скрыть свои чувства. Совсем, как в тот раз. Но выходит гораздо хуже. Возможно потому, что в тот раз позади не было ничего кроме ненависти. Её ненависти, ведь Джейме и не вспомнил бы об Арье Старк, если бы она сама не пришла. Теперь же между ними слишком много. Было. И есть.
— Могли бы мы поговорить наедине?
Леди Старк задерживает дыхание. Зачем? Что он собирается говорить? Что не должны услышать её люди? Неужели?.. Она иронично улыбается своей же глупой надежде, совсем как он. И видя эту улыбку, Ланнистер понимает, насколько странно это звучало сейчас для всех. Всех. Понимает, и замечает ее взгляд. Всего проблеск, который он бы никогда не увидел, если бы хватило сил хоть на мгновение отвести от нее взгляд.