Около знамени с вороном мелькнуло что-то красное, и я увидел, как Урс настиг знаменосца и вонзил копье ему в спину. Ворон упал на землю под копыта лошади Урса, и дружный рев вырвался из наших глоток, когда вражеское знамя втоптали в грязь. Остальные датчане бежали.
-Бейтесь с нами, сукины дети! - Закричал кто-то, я оглянулся и увидел Эдо. Он рубил последнего врага, его меч вонзился тому в руку чуть ниже рукава кольчуги. Его глаза горели жаждой крови. - Бейтесь с нами!
Повсюду рыцари гнали датчан: все отряды бросились вниз в переулки, наседая на врагов сзади, и я увидел, как в сумерках засиял золотой лев на знамени короля, когда он со своими рыцарями выехал внизу навстречу бегущим мятежникам. Некоторые из наших копейщиков останавливались, чтобы снять с трупов шлемы, кольчуги, мечи и даже башмаки. Кое-кто уже начал драться за добычу.
-К оружию, - крикнул я им, проезжая мимо. - К оружию!
Если они думали, что битва уже выиграна, то сильно ошибались. С востока слышался боевой гром, отдаленный, но дружный. Враги снова сплотились.
Я бросил меч в ножны и выдернул копье из груди мертвого датчанина, проверив цела ли рукоять и плотно ли держится наконечник. Я поднял его к небу.
-Отрррряд, за мной!
Эдо присоединился к нам. Его руки и копье были в крови, а лицо перекосила широкая ухмылка, которая, однако исчезла, когда он заговорил со мной.
-Где Роберт? - Спросил он между двумя вдохами.
-Ранен в руку, - сказал я. - Он с Анскульфом.
-С ним все в порядке?
-Жить будет. По крайней мере, пока Анскульф удерживает его подальше от драки.
С Эдо и Филиппом было около полудюжины рыцарей Роберта. Уэйса, Годфруа и Радульфа не было видно, и я мог только надеяться, что они сражаются где-то еще.
Когда улица под ногами коего коня повернула круто вниз, я увидел реку, сверкающую под багровыми небесами, и мост через нее. А по мосту по направлению к нам шли люди в шлемах и блестящих кольчугах, под знаменем, состоящим из желтых и фиолетовых полос; их щиты были окрашены в те же цвета.
Цвета Этлинга.
Мой кулак сжался вокруг рукояти копья. Эдгар. Человек, именующий себя королем, вожак мятежников. Сукин сын, виновный в смерти лорда Роберта в Дунхольме.
Он двигался в середине колонны под знаменем, его выдавал позолоченный шлем - явный признак высокомерия. С ним были его телохранители и личная гвардия с копьями у плеча, с мечами, раскачивающимися на поясе, со щитами, установленными перед грудью.
Я остановился, чтобы оставшаяся часть моего отряда собралась вокруг: почти двадцать рыцарей, по большей части люди Роберта, но было и несколько других, которые отстали от своих лордов и решили присоединиться ко мне. Я посмотрел по сторонам, как всегда проверяя, кто пойдет рядом со мной в первом ряду. По левую руку стоял Эдо, с правой стороны Филипп, на его лице я увидел то же торжественное выражение, которое я запомнил, когда впервые встретился с ним, но сейчас юное рвение ушло, оставив место уверенности, которой я не замечал в нем прежде.
Первые ряды противника уже ступили на берег, за ними шли сотни и сотни. Я оглянулся через плечо: позади все смешалось. Некоторые лорды уже увидели армию Этлинга и в настоящий момент колебались, нужно ли им строиться в боевой порядок под знаменем короля, или напасть прямо сейчас. Но я знал, если мы хотим обезглавить врага, мы не можем позволить себе ни минуты промедления.
-За короля Гийома и лорда Роберта! - Крикнул я, пытаясь привлечь внимание как можно большего числа командиров отрядов, и снова пустил коня в галоп. - За Мале, Святого Оуэна и Нормандию!
И как только мой клич подхватили голоса вокруг, я снова поклялся себе, что прикончу гаденыша Этлинга.
35
- За мной! - Ревел я, опустив копье в сторону противника, когда мчался вперед бок о бок с Эдо и Филиппом. - Держитесь вместе, следите за флангами!
Мы ехали в сторону рассвета: больше двадцати рыцарей, и я впереди на лихом коне вел их в атаку. Кровь стучала в висках в такт копытам. Уже около сотни англичан перешли через мост, но они были легко вооружены, только щитами и копьями, даже шлемы были не у всех. Они увидели, как мы надвигаемся на них, и сразу остановились. Мои мышцы, уже начинавшие болеть, обрели новые силы; щит и копье словно пели у меня в руках. Потому что я знал, что передо мной не обученные воины, это люди из фирда, крестьянского ополчения.
- Scildweall! - Я слышал, как один из них закричал. Он один был одет в кольчугу, и я принял его за тана. Приказ был передан по рядам, и они сомкнули свои щиты вместе: фиолетово-желтые поля с железными шишками посередине перекрывали друг друга. - Scildweall!Scildweall!