Да нет, не так. Слез было столько… Целая река. Вся ее сдержанность, спокойствие, уравновешенность и терпение схлынули и унеслись в этом бурном потоке бесконечных слез. И в этом потоке закрутились ее обиды, горечь, боль и его отчужденность, равнодушие, ложь. Его предательство.
– Старая дура! – всхлипывала она, пытаясь унять свою истерику. – Жалкая, старая дура! Все в прошлом. Все. И никогда ты не проживешь другую жизнь. Никогда. Жизнь, где ты будешь любимой и единственной.
Надя открыла холодильник и достала початую бутылку водки. Она налила граненый стакан – почти доверху – и решительно поднесла ко рту. Поморщившись от едкого запаха, она зажмурилась и крупными глотками начала пить. Это было сущим испытанием – алкоголь она почти не выносила, пьянела от тридцати капель сердечной настойки, двух глотков шампанского, конфет с ликером. Муж говорил, что у нее, как у северных народов, отсутствует какой-то фермент, перерабатывающий алкоголь.
Силы духа хватило на полстакана. Она дошла до дивана и улеглась, накрывшись пледом.
Спать, спать. Спать. А дальше – посмотрим, как оно будет.
Проснулась она в восемь вечера – за окном уже было темно. Пошатываясь, пошла на кухню – очень хотелось пить.
«Вот, – сказала себе Надя. – Напилась. В первый раз в жизни. В почтенном, надо сказать, возрасте. Хорошие дела». Она долго пила воду, стоя у окна и вглядываясь в темную улицу. По улице мчались машины, и по тротуару торопливо шли пешеходы. «Домой, – подумала она. – Кончился рабочий день. Все торопятся домой. В уют, тепло, к родным людям. Согреют ужин и усядутся за столом. Будут обсуждать прошедший день, обмениваться впечатлениями, решать семейные проблемы и размышлять про день грядущий. Все, кроме меня. Мне не с кем обсудить прожитый день, пожалуй, самый тяжелый день в жизни. Не для кого греть ужин. Некого жалеть и не на кого раздражаться. Не с кем и незачем. Завтра будет все то же самое. Та же самая бесполезность жизни. Когда жить не для кого и незачем. Потому что одиночество. Вот почему.
Дудки! Не дождетесь! Ничто нас в жизни не сможет вышибить из седла! И тут в голову пришло неожиданное: «Надо взять собаку».
Когда совсем пусто, надо взять кошку или собаку. Лучше собаку – с ней придется гулять, и тогда в жизни появляется забота, а с ней и смысл. Сварить, выгулять, собрать шерсть, расчесать. Собака будет ждать хозяйку у двери и радоваться так, как не радовался никто и никогда.
Решено. Завтра она поедет на Птичий рынок и выберет собаку. Среднего размера – не моську карманную, не игрушку, нет – компаньона, как сейчас говорят. И не очень лохматую. Лучше гладкошерстную, да. С ними поменьше хлопот. И еще обязательно девочку. С девочкой как-то понятней.
Надя поддела тапкой пакет с верблюдом. Подняла с пола прочитанные письма и сунула их туда же. Может, выбросить? Сразу в мусоропровод, и дело с концом? Как ничего и не было. Типа «показалось». Призраки прошлого. А призраки тем и хороши: были – и нет. Одним, что называется, движением руки.
Надежда на минуту задумалась, взяла в руки пакет и открыла входную дверь. Между этажами сверкал начищенной дверцей мусоропровод. Дворничиха – таджичка Майсара очень хотела угодить обитателям столичного подъезда.
Надя сделала шаг вперед и остановилась, потом шагнула назад, в квартиру, захлопнула дверь. Решительно влезла на стремянку и засунула в открытую дверцу антресоли «верблюжий» пакет. Плотно прикрыла дверцу, собрала стремянку, вынесла ее на балкон и только тогда успокоилась.
– С глаз долой, из сердца вон, – сказала она вслух и провела ладонью о ладонь, словно хотела очистить руки.
Потом ей захотелось есть, она сварила две сардельки и открыла баночку зеленого горошка, намазала черный хлеб маслом, включила телевизор и с удовольствием поела.
Вымыв посуду, закрыла кран и произнесла вслух:
– Вот так-то.
Сама не очень понимая, что это означает.
Потом она взяла любимого Чехова и до полуночи читала, пытаясь отогнать всякие мысли прочь.
Через два часа очень устали глаза и захотелось спать. Она широко зевнула, отложила книжку и выключила свет. «Вот прямо сейчас и усну, – уговаривала она себя, – вот прямо сейчас».
Наивности ее не было предела – уснуть не удалось ни прямо сейчас, ни потом.
Итак, что произошло в ее жизни? Что случилось такого, от чего можно свихнуться? А ничего! Не любил ее муж – что за дело? Сколько людей живут в браке без всякой там любви! Миллионы. Разве она не понимала, что жену Григорий Петрович себе подбирал!