Они начали медленно кружиться по паркету, глядя друг другу в глаза и не замечая ничего вокруг. Они были так поглощены друг другом, что даже не поняли, когда промелькнули три вальса. Очнулись они лишь тогда, когда музыка оборвалась и гости разразились аплодисментами, благодаря музыкантов за виртуозную игру.
— Как быстро закончились танцы! — огорченно воскликнула Ариэль. И тихо, чуть, отрешенно прибавила: — И праздник тоже… закончился слишком быстро.
— Нет, дорогая, ты ошибаешься, — возразил Стюарт, с чувством сжимая ее холодные руки. — Он не закончился, он продолжается! Не этот, а наш праздник, Ариэль, наш, понимаешь?! Он продолжается и будет продолжаться завтра, послезавтра… до тех пор пока мы вместе.
— Да, — повторила Ариэль с грустной, обреченной улыбкой, от которой у Стюарта сжалось сердце. — Пока мы вместе…
Повернув жену лицом к себе, Стюарт поцеловал ее в губы, потом с беспокойством потрогал ее горячий лоб.
— Все-таки я боюсь, что тебя продуло в саду, — сказал он голосом, наполненным такой искренней, такой трогательной заботой и тревогой, что на глаза Ариэль навернулись слезы. — Но ничего. Сейчас я попрошу горничную сделать тебе горячий чай с лимоном и гвоздикой, и, надеюсь, это поможет тебе не заболеть.
— Спасибо, Стюарт, — сказала Ариэль, крепко сжимая его руку и признательно глядя в глаза. — Спасибо тебе за то, что ты все время был ко мне так добр!
— И постараюсь быть таким всегда, — горячо заверил он ее.
Да, подумала Ариэль, ты всегда останешься таким… в моей памяти.
15
Неделю спустя, когда Стюарт уехал по делам, — Ариэль заказала по мобильному телефону билет на теплоход, следующий в Бостон. Рейс должен был состояться через три дня. Потом Ариэль позвонила с домашнего телефона в один из косметических салонов Лондона и сказала, что желает посетить салон непременно двадцатого августа, то есть в тот самый день, когда она собиралась отплыть в Америку. При этом Ариэль попросила служащую салона перезвонить ей домой; когда та просмотрит списки клиентов, и уточнить время посещения. Ариэль знала, что на все входящие звонки сначала отвечает дворецкий, а уж потом соединяет хозяев с тем, кто звонит. С помощью такого маневра Ариэль рассчитывала убедить Стюарта в том, что едет именно в косметический салон, а не куда-то еще.
Подобные меры предосторожности казались ей нелепыми, а действия напоминали ей действия героини дешевого шпионского фильма. Но дело было в том, что поведение Стюарта в последние дни настораживало ее. Например, Ариэль с удивлением заметила, что Стюарт почти не отлучается из дома. Раньше он каждое утро уезжал на завод и проводил там большую часть дня. Теперь же он вел дела исключительно по телефону. А между тем до завода было всего двадцать минут езды.
Кроме того, Стюарт стал гораздо чаще заглядывать к ней в кабинет. И каждый раз непременно спрашивал, как ее настроение. Все это казалось Ариэль довольно странным. С чего бы ей быть в плохом настроении? То есть ее настроение было ужасным, но ведь у Стюарта не было оснований, чтобы так считать. Ариэль прикладывала все усилия, чтобы казаться веселой и довольной жизнью. Но, может, она не слишком умело играла свою роль и Стюарт интуитивно чувствовал, что с ней творится неладное? В любом случае, требовалось усыпить его бдительность.
В тот же день, когда Ариэль заказала билеты на теплоход, она написала Стюарту прощальное письмо. В этом письме Ариэль объясняла причину своего внезапного исчезновения. То есть она откровенно рассказала про свое бесплодие. Ариэль было очень нелегко об этом писать, но в противном случае Стюарт мог броситься за ней вдогонку, и тогда ей пришлось бы объясняться с ним лично. Нет, пусть лучше он узнает обо всем из заказного письма, которое Ариэль собиралась отправить из лондонского порта. Когда ее не окажется рядом, ему конечно же будет легче принять решение о разводе. А оформить этот самый развод можно будет через адвоката Стюарта. Собственно, Ариэль и предлагала ему в письме так сделать, заранее пообещав подписать все бумаги. Таким образом, они больше никогда не увидятся. Да, конечно же так будет лучше для них обоих. Уладить дела с разводом через адвокатов и не травить понапрасну свои души.
Опасаясь расспросов, Ариэль до последнего не говорила Стюарту о поездке в Лондон. Она сказала об этом только за завтраком в день отъезда. К ее громадному облегчению, Стюарт отреагировал абсолютно спокойно.
— Ну что ж, прекрасно, — сказал он, поглядывая на нее с нежной улыбкой. — Прокатись в Лондон, развейся. А заодно с посещением салона можешь прошвырнуться по магазинам.
Да, ты прав, — ответила Ариэль. — Мне уже давно следовало бы прикупить себе что-нибудь к осеннему сезону. Что-нибудь из обуви и одежды.
— Хочешь, я поеду с тобой?
— Что? — испуганно встрепенулась Ариэль. Стюарт посмотрел на нее спокойным, ласковым взглядом.
— Я говорю, что мы можем поехать вместе, на моей машине. Чтобы тебе не было скучно. Из нашего шофера ведь и двух слов не вытянешь…
— Нет-нет! — поспешно возразила Ариэль. И, постаравшись безмятежно улыбнуться, прибавила: — Ну что ты, дорогой, я совсем не хочу отрывать тебя от дел. К тому же я боюсь, что просижу в салоне очень долго и ты просто умрешь со скуки, дожидаясь меня.
— Но почему же? Я…
— Нет, Стюарт, право, не стоит. И потом, я собираюсь читать в дороге распечатку первой части своей диссертации. Хочу, так сказать, осмыслить все на свежую голову.
— Хорошо, — улыбнулся Стюарт, — поезжай с шофером. Скажи только, во сколько тебя примерно ждать?
— Думаю… часам к пяти вечера.
— Что ж, отлично. Я к этому времени разберусь с делами и придумаю на вечер какое-нибудь развлечение. Погода прекрасная, дождя вроде бы не предвидится. Что ты предпочитаешь? Пикник на природе или катание на моторной лодке? А еще лучше совместить одно с другим. Прокатиться на моторке до какой-нибудь уютной бухточки и устроить там пикник. Только давай заранее обсудим меню, чтобы повар успел все подготовить.
Ариэль почувствовала, как ее начинает сотрясать мелкая дрожь. Только сейчас, во время этого разговора она вдруг ясно поняла какой чудовищный удар собирается нанести Стюарту. Он, ничего не подозревая, будет ждать ее дома, строя планы на вечер. А вместо этого получит заказное письмо, безжалостно разрушающее его надежды на счастливую жизнь с любимой женщиной. Как он перенесет такой страшный удар судьбы? Сможет ли взять себя в руки и быстро успокоиться? Ариэль хотелось думать, что сможет, но в глубине души она очень в этом сомневалась. Стюарт так долго искал свою вторую половинку, так страстно стремился к нормальной, устроенной жизни. И вот он опять остается один. Без жены, без семьи, без любви… Ему придется пережить очередное крушение своих надежд и все начинать заново. Но ведь счастье дается так редко, а встретить близкого человека так трудно!
— Что случилось, Ариэль? Я что-то не так сказал?
— А? Да нет, Стюарт, все нормально. Просто я не очень хорошо себя чувствую. Ведь в последние ночи мы совсем мало спим… — Она замолчала, почувствовав, как у нее защипало в горле.
— Да, — кивнул Стюарт, беря ее за руку и нежно поглаживая ладонь, — мы действительно очень мало спим последние дни. Потому что много занимаемся любовью. Но, с другой стороны, разве это не здорово, не прекрасно? Полноценный сон, режим, здоровый образ жизни… Господи, какая же все это чепуха, если вдуматься! Мне кажется, философию здорового образа жизни придумали глубоко несчастные люди. Те, кому не посчастливилось встретить любовь, обрести свою вторую половину. Или хотя бы найти работу, которая их полностью устраивает. Потому что тем, кто доволен своей жизнью, некогда заниматься подобной чепухой. Как ты думаешь, Ариэль, я прав?
— Что? Ах да! Да, Стюарт, конечно же ты прав.
Ариэль с трудом заставляла себя отвечать на его вопросы, такие несущественные и бессмысленные в этот момент. Она вообще была не в состоянии сейчас о чем-то говорить. Ее мысли путались, словно у нее внезапно поднялась температура. А может, и правда поднялась? Ариэль казалось, что ее сердце вот-вот разорвется от боли и отчаяния. Боже, чем они занимаются?! Ведь это их прощальный разговор! В такие минуты нужно говорить о чем-то важном, значительном, глубоком. Но она понимала, что как раз о таких вещах говорить нельзя. Например, о том, что она безумно любит Стюарта и всегда будет его помнить. Или о том, что до встречи с ним она не знала, что такое настоящее, полноценное счастье.