— Что ты смотришь? Он улетел.
— Т-ты жив!
— И что с того? Пятая часть населения мертва. Треть — пострадала. Скажи матери — нужно готовить места во дворцовом лазарете под раненых.
— З-з-зальт-тен! — Люси прыгнула к нему, завела руки под мышки и крепко обняла. Вжалась в горячий ещё доспех. — К-к-какой уж-жас!
— Ты не видела всего ужаса. Он… это не бестия. Это чистый бес, Люси! Король Бесов. Он сыпал огнем сверху и хлестал крыльями с боков, его глаза сияли красным, и достать его было невозможно! Невозможно, понимаешь! Он убил их всех, а селение — сжёг дотла. Нет больше ни одного дома в Нотегуде. Нет больше Нотегуда.
Зальтен растёр сажу по лицу. На светлой коже век она пошла полосами. Только голубые глаза бестиария горели жаждой праведной мести. И Люси его понимала.
К утру королевский лазарет значительно расширился. Раненых было некуда девать, и бедняги с сильнейшими ожогами умирали в коридорах. Крики боли сливались в один непрерывный, от которого сжималось сердце. Люси плакала, когда вместе с другими женщинами растирала травы для компрессов. Королевский весенний бал был отменён. Все проклинали Поджигателя. С запасных ворот выносили тела. Во дворце наступил траур, а король издал указ наградить миллионом лунариев того смельчака, который одолеет Поджигателя.
Под вечер к смертельно усталой и опечаленной Люси зашёл Зальтен. Та сматывала просохшие бинты, снятые с верёвок. Зальтен, непривычно мрачный и строгий, сел подле Люси у пивного бочонка и молчаливо глядел на пламя в жаровне — долго, задумчиво, неприязненно. Как на врага. Потом внезапно шарахнул кулаком по бочонку, аж тот зашатался, и бросил ей упрямо:
— Не ради денег, понимаешь? Я должен его одолеть. Ради тебя и… моей чести!
6. О дальних поездках и семейных узах
Целый месяц пришлось потратить, чтобы расчистить обгорелые завалы на скорбном месте, где процветал Нотегуд. Строиться тут заново посчитали дурной приметой и решили разровнять местность да засеять зерном — на удобренной пеплом земле оно по всему должно было хорошо подняться. А потом на Королевства нагрянуло моровое поветрие и терзало мир ещё два месяца. Население поредело, но благодаря тому, что Люси с семьёй жила в королевском дворце, её горе не коснулось. По счастью и Поджигатель больше не являлся. Люси завела новый блокнот для стихов, которые писала долгими вечерами на карантине.
А после, когда напасть схлынула, король объявил перепись — дабы понять, сколько люда у него теперь в распоряжении. Все грамотные подданные занялись подсчётом выжившего населения, в том числе и Люси с отцом. Когда же дело было сделано, король Солнц попросил соседа отправить писцов к нему, так как его собственные отдали ангелам души. И в один прекрасный день отец явился перед Люси, ощипывавшей казарок, и велел:
— Собирай вещи. Мы выдвигаемся в Верреборг!
Люси знала, что отпираться не имеет права, да и новость обрадовала её больше, чем испугала. Верреборг! Столица Королевства Солнц! По придворным слухам и байкам Зальтена там кипела настолько бурная жизнь, что солнца не гасли даже ночью, а звонкими солариями полнились сточные канавы!
Люси упаковала в чемодан свои лучшие, по её мнению, платья, с трудом уговорила Иветту залезть в дорожную клеть, и тем же вечером прыгнула к отцу в повозку.
Дорога была долгой и заняла неделю. Люси впервые в жизни ехала через всю страну и разглядывала её диковинки. Вот упряжные боннаконы тащили их через мощёную булыжником дорогу, делившую пополам озеро, и говорили, что в месяцы бурь тут не проехать — всё затоплено. Вот им встретились дикие стада онакров, и Люси изумилась силе их рёва, а ещё она сама видела, как старый онакр пытается догнать молодых самцов, чтобы откусить им «достоинство» и лишить возможности размножаться. Однажды она выпустила Иви полетать, и та тут же нашла себе компанию в морде большого дикого василиска. Еле назад загнали блудницу!
Они останавливались в гостевых домах, и королевская печать отца давала им лучший сервис, да открывала людские души для бесед. В одном доме почти на краю земель Люси опять услышала вести о Поджигателе.
Как-то незаметно отец с хозяином дома разговорились и дошли до этой темы.
— Стало быть, Нотегуд выжжен? Ох-ох, жалко! Хороший был городишко, у моего друга Чарли мать жены оттудова! Эх! Беда-беда с этим Поджигателем! Он и тут побывал лет десять назад!
— Вот как? Поведай? — заинтересовался отец, очевидно, впервые за вечер по-настоящему.
— Да что тут поведаешь… — хозяин протёр лысеющую голову. — Налетел! Сжёг! Да улетел! Хорошо, дома у нас каменные. А и на моей гостинице, если фасад разглядите, следы огня ещё имеются. Страшное дело он тут творил. Столько добрых горожан отправил в лучший мир. Колокольню сжёг и ратушу, сжёг ангельский престол, дом бургомистра, бесновался, точно одержимый! Знаете, вот бестии, — хозяин погладил чешуйки Иви, — в них искра разума есть, и можно угадать, к чему они то или иное творят, а Поджигатель без умысла вовсе! Видно было, что он резвится, и чужое страдание ему в потеху!