— Герр Барон, сейчас я принесу змея! — радостно воскликнул мальчик.
Ральф опустился на корточки, две темноволосые головы сблизились, и Ингрид затаила дыхание.
— Называй меня Ральф. Ведь мы с тобой уже подружились, верно?
Мальчик нахмурил брови.
— А разве вас зовут не Барон?
— Этой мой титул. Такой же, как князь или княгиня.
Эрни посмотрел на Ингрид.
— А у меня тоже есть титул?
— Конечно, — ответил Ральф.
У нее чуть не остановилось сердце. Если бы обстоятельства сложились по-другому, Эрни мог бы стать следующим бароном фон Бамбергом.
Не успела ошеломленная Ингрид придумать ответ, как Ральф сказал:
— Твой титул — мастер [1]Шлезингер.
Мальчик хихикнул.
— Смешно. Мама называет меня Эрни. А если сердится, то Эрнст.
Ральф поднял глаза, и Ингрид тут же вспомнила о магии его поцелуя. Впрочем, она его и не забывала. Интересно, как выглядит женщина, которая спала всего четыре часа? Ральф выглядел прекрасно. Едва ли он всю эту ночь думал о ней так же, как она о нем.
Ингрид пыталась убедить себя, что в нем нет ничего особенного. И перед рассветом это ей почти удалось. Однако, столкнувшись с действительностью, она поняла, что потерпела неудачу. Логика подсказывала, что Ральф ее враг, но стоило ей его увидеть, как пробудилось подсознание, умевшее лишь одно — желать. Темные джинсы, туго обтянувшие бедра Ральфа, когда он присел на корточки, волосы, которые ерошил легкий ветерок, расстегнутый воротник белой рубашки, слегка завернувшийся и вызывавший мучительное желание его поправить, — все пробуждало чувства, которые она была обязана подавить, чтобы быть той матерью, в которой нуждается Эрни.
Ральф снова посмотрел на мальчика.
— А какое имя тебе нравится больше?
Ребенок пожал плечами.
— У меня тоже два имени, — сказал Ральф. — Мое полное имя — Рандольф, но я люблю, когда меня называют Ральф.
— Почему? — спросил Эрни.
Ингрид взъерошила сыну волосы.
— Не задавай слишком много вопросов. Ступай за своим несчастным змеем.
— Он в моей комнате. — Мальчик взял Ральфа за руку. — Хотите посмотреть мою комнату?
— Я думаю, Ральфу… — Заканчивать фразу не имело смысла: Эрни уже тащил Ральфа по лестнице.
Ральф оглянулся, бросил на Ингрид огорченный взгляд и позволил отвести себя наверх.
Ингрид знала, что должна пойти за ними, но замешкалась. Как Ральфу удалось за столь короткое время найти подход к ней и Эрни? Она знала его всего несколько дней, но казалось, что времени прошло намного больше.
Характеристика, данная ему покойной сестрой, тут ни при чем. Ингрид казалось, что она знает Ральфа всю жизнь. Это чувство было странным, необъяснимым, но чрезвычайно сильным.
Внезапно она вспомнила, что в комнате Эрни стоит фотография ее самой и Урсулы, ахнула и побежала наверх.
Ральф сидел на полу и помогал мальчику ставить игрушечных лошадок на трассу в виде восьмерки, подаренную ему на прошлое Рождество. Яблоко от яблони недалеко падает, подумала Ингрид, быстро закрыв фотографию плюшевым медведем. У нее тряслись руки. Вот дура, чуть не попалась! Нет, нужно положить этому конец. Если Ральф будет рядом изо дня в день, она не найдет себе места от страха. Рано или поздно он догадается, что Эрни его сын.
Значит, он не должен быть рядом. Все, говорить больше не о чем. Это грозит ее душевному спокойствию. Впрочем, как ни стыдно признаться, ее физическому спокойствию это грозит еще сильнее. Ральф пробуждает в ней нестерпимое желание, а она не хочет его желать.
— Этого достаточно. Ну что, начинаем скачки? На старт, внимание, марш! — скомандовал Ральф.
Эрни нажал кнопки на пульте управления, и одна из лошадок рванулась со старта. Она заметила, что Ральф запустил вторую фигурку, только тогда, когда лошадь Эрни добралась до середины ипподрома. Уважение, которое проявлял Ральф к чувствам ребенка, заставило Ингрид смягчиться. Он бурно радовался, когда лошадка Эрни первой пересекла финишную черту.
— Это как минимум триста очков!
Эрни поднял фигурку и рассмотрел ее.
— Откуда вы знаете?
— За каждую победу жокею начисляется определенное количество очков. В конце года эти очки складываются и выявляется победитель сезона, — объяснил Ральф. — Обычно за победу дается двести семьдесят очков, но некоторые скачки имеют особый статус и за победу на них начисляют больше очков. Я уверен, что эти скачки особенные.
— Когда я вырасту, обязательно стану жокеем, — решительно сказал Эрни.