— Мир моды очень изменчив. В следующем году издатели будут печатать на обложках какую-нибудь безволосую дохлятину с кольцом в носу.
Ральф рассмеялся.
— Хотел бы я увидеть тебя с кольцом в носу!
— Может, еще и увидишь.
Видя непринужденное обращение Ральфа с Бритни, Ингрид кипела от ревности. Насколько они близки? Это чувство стало еще сильнее, когда Бритни спросила ее о работе. Ингрид сама не помнила, что она ответила, но, очевидно, это было что-то вразумительное, потому что собеседница заинтересовалась.
— Я обожаю искусство. Похоже, вам повезло. Вы занимаетесь делом, которое приносит вам удовлетворение.
— Значит, профессия фотомодели вам не нравится?
Бритни пожала плечами.
— Она очень хорошо оплачивается. Я понятия не имела, чем заниматься, пока меня не привели в рекламное агентство. После этого мое будущее от меня уже не зависело. Я не жалуюсь, но иногда думаю, что могла бы заниматься чем-то другим.
— Надеюсь, скоро ты это узнаешь, — прервал ее Ральф. Потом повернулся к Ингрид и добавил: — Бритни хочет бросить карьеру фотомодели.
Не потому ли она и приехала к Ральфу? Ингрид вспомнила, что в прессе ее имя часто мелькает рядом с именем Ральфа. Пока он участвовал в соревнованиях яхтсменов, их совместные фотографии часто появлялись в глянцевых журналах и ходили упорные слухи, что вот-вот состоится их свадьба.
Ингрид сжала руки так крепко, что ногти вонзились в ладони. Неужели Ральф собирается сказать мне, что женится на другой? Как он смеет?! Ведь я люблю его!
Нужно смотреть правде в лицо. Она не влюбилась в него, а полюбила на всю жизнь с первого взгляда. Чтобы понять это, ей понадобилось время. При мысли о том, что Ральф может жениться на этой красотке, у нее потемнело в глазах.
— Что, нехорошо? — спросил Ральф. — Ты побледнела. — Он обернулся к Бритни и сказал: — Неделю назад у Ингрид было сотрясение мозга. Похоже, она еще полностью не оправилась.
Ингрид слабо помахала рукой, опровергая его слова. Что бы ни случилось, раскисать нельзя. Это можно будет сделать позже, наедине с собой.
— Все в порядке… Бритни, вы действительно хотите бросить карьеру фотомодели?
Щеки красавицы покрылись румянцем.
— Да. У нас с Грегори будет ребенок.
— Грегори был моим тренером, когда я участвовал в соревнованиях, — объяснил Ральф. — Я помню тот день, когда познакомил их. Бедняга выглядел так, словно в него ударила молния.
— Он выглядит так и сейчас, — со смехом ответила Бритни. — Мысль об отцовстве Грегори очень нравится и одновременно очень пугает его.
— Но вы счастливы вместе?
— Безумно. И все благодаря тебе, Ральф. — Она наклонилась к Ингрид. — До того и у меня, и у Грегори были романы, которые закончились ничем из-за шумихи, поднятой в прессе. Мы хотели, чтобы наши отношения как можно дольше оставались тайной, а Ральф прикрывал нас, делая вид, что ухаживает за мной. Нам удалось одурачить почти всех.
Включая меня, подумала Ингрид. От облегчения у нее едва не подкосились колени. Значит, с Бритни его ничто не связывает.
Она воспрянула духом и тут же ощутила стыд. Сколько его интрижек было выдумкой репортеров? Ральф говорил, что его имидж плейбоя — это фикция. Ингрид, пережившая разочарование в отце, ему не поверила. Но теперь начала верить. С радостью.
— А как вы скрывали свою связь, когда Ральф ушел из спорта? — спросила она.
— Папарацци переключились на другую цель. Это было нетрудно. — Бритни хихикнула. — Мы с Ральфом хотели устроить грандиозный публичный скандал, чтобы разыграть их. Жаль, что мы этого не сделали — вот было бы смеху!
— Ничего, все к лучшему. Это позволило вам с Грегори выиграть время.
— Верно. — Бритни погладила себя по все еще плоскому животу. — Но теперь уже скоро. Поэтому я и прилетела. Грегори сейчас в Америке, а то он попросил бы тебя сам. Ральф, мы хотим, чтобы ты был нашим посаженым отцом.
Ральф широко улыбнулся.
— С удовольствием. Скажи Грегори, что я принимаю его предложение.
Ингрид ахнула, представив себе, какие заголовки появятся в газетах, но Ральф и бровью не повел. Как и Бритни, думавшая только о начале новой жизни.
— По такому поводу нужно выпить шампанского.
Но Бритни замотала головой.
— В другой раз. После рождения ребенка.
— Я тоже не буду, — сказала Ингрид. — Через несколько минут Кири приведет Эрни. Это мой сын, — пояснила она Бритни.
— Могу представить себе, как приятно говорить эти слова, — вздохнула красавица. — Мой сын. Моя дочь. Мы не стали спрашивать врача, кто именно у нас родится. Какая разница? Лишь бы ребенок был здоровый… И сколько вашему мальчику?