– Да...
Хозяйка ушла, а я снова прилегла на кровать – навалилась апатия, не было сил даже шевелится. Сейчас полежу немного, а потом начну думать, как жить дальше... Сама не заметила, как уснула, и меня разбудил звонок телефона. Высветился незнакомый номер, и хотя я обычно на них не отвечаю, отключаюсь, но сейчас произнесла:
– Слушаю.
– Лена, это я... – услышала я мужской голос.
– Кто это?.. – спросонья я не сразу сообразила, кто звонит.
– Семен. Ты меня не узнала?
– Что?! – сна как не бывало, зато злость поднялась в душе темной волной. – Да как у тебя совести хватило мне звонить? А, понимаю, ты выполняешь очередной приказ подруги своей дорогой женушки!
– Ты все знаешь?.. – упавшим голосом спросил Семен.
– А то, как же, Галина Альбертовна рассказала, причем ее просто-таки распирало от радости и от осознания того, как лихо у нее получилось задуманное. Поведала и о твоем ценном вкладе в процесс моего обдуривания ради получения почки для ее любимого сына. Все еще не могу придти в себя от ее откровений.
– Прости...
– Насчет прощения – не ко мне. Я обычный человек со всеми недостатками, а не всепрощающая святая старица.
– Понимаю, что виноват...
– Надеюсь, за все немалые старания тебя оставили возле хозяйского тела? Ты там служи со всем тщанием, а то как бы вновь в немилости не оказаться.
– У нас развод состоялся еще три дня назад... – в голосе Семен слышалось неподдельное отчаяние. – Эта стерва Галина Альбертовна и не подумала выполнить свое обещание. Меня, по сути, вышвырнули ни с чем, как использованную вещь. Не поверишь, но с чем я к жене пришел, с тем и ухожу, как будто и не было этих последних лет...
– Сочувствие поищи в другом месте. Если я правильно поняла, то жар-птица улетела, не оставив в твоих руках ни одного пера. Ничего, ты у нас парень шустрый, поймаешь еще одну золотую птичку.
– Да мне больше с сыном видеться не позволят!.. – едва ли не взвыл бывший ухажер. – Ты даже не представляешь, что это такое! А я так люблю своего малыша, он такой хороший мальчишка...
– Не тебе жаловаться мне на свою горькую судьбу. К тому же, как я поняла, у твоей жены имелось основание для развода, а потому получай, что заслужил. Это все, что ты хотел мне сказать?
– Нет, я позвонил для того, чтоб предупредить... – заторопился Семен. – Я слишком хорошо знаю закадычную приятельницу моей бывшей супруги, эту самую Галину Альбертовну. Она, если понадобится, кого угодно раздавит, по трупам прогуляется, для нее никаких правил не писано. Ты ей больше не нужна, и если сделаешь хоть что-то против нее, то тебе не поздоровится. Я на эту особу за несколько лет успел насмотреться, и знаю, что от нее можно ожидать. С теми, кто ей более не нужен, она не церемонится. Уехала бы ты из столицы на какое-то время – та мерзкая баба тебе все одно спокойной жизни не даст. Да, и на всякий случай все свои вещи проверь перед отъездом – мало ли что там может оказаться... И прости меня, если сможешь...
Какое-то время я сидела, глядя на смолкнувший мобильник. Ты, Семен, сказал или слишком много, или слишком мало. Во всяком случае, надеюсь, что никогда больше тебя не услышу.
Пора начать собирать вещи, а потом я начну просматривать объявления о сдаче квартир, а заодно и сайты с предложениями о работе. Хорошо и то, что мой чемодан – он на колесах, в руках не надо нести, а не то тяжести мне сейчас носит нельзя, шов может разойтись.
Однако слова Семена не давали мне покоя, и прежде чем сложить какую-то вещь и убрать ее в чемодан, я внимательно осматривала одежду, и, как оказалось, не напрасно – в заднем кармане своих старых джинсов я обнаружила два прозрачных пакетика с каким-то белым порошком. А ведь если бы не предупреждение Семена, то я бы не стала поверять карманы, тем более что в них никогда и ничего не совала. Конечно, вполне может оказаться и то, что в пакетиках находится самая обычная сода, но мне в подобное что-то плохо верится. Непонятно, как пакетики оказались в моей одежде? Да какая разница, каким образом это произошло, тем более что ответ очевиден. На душе стало еще более скверно, хотя хуже, кажется, уже некуда.
Смыла пакетики в унитаз, джинсы выкинула в мусоропровод, после чего в ванной долго мыла руки, затем вновь стала укладывать вещи, тщательно их осматривая. Такая внимательность дала результаты – под стелькой зимних ботильонов я обнаружила еще один прозрачный пакетик с белым порошком. Как говорится – нет слов... Пакетик вновь отправился в унитаз, а обувь – в мусоропровод.