Позвонив на работу, выяснила, что хозяйка нашей компании уже пару недель отсутствует на месте, но недавно сообщила, что вновь появится там через несколько дней, и по всем личным вопросам можно подходить в понедельник. Признаюсь – к этому времени я уже не знала, что и думать о происходящем, ведь нельзя же бросать меня в полном неведении! И потом, Борис – мой жених, а подобное молчание весьма смахивает на неприкрытое пренебрежение. К тому же я сделала весьма неприятное открытие – в моем мобильнике пропали все фото Бориса, номер его телефона, а еще исчезла наша с ним переписка. Похоже, в моем телефоне кто-то всерьез покопался... Хорошо еще, что у меня хорошая память на цифры, и номер мобильника Бориса я помнила наизусть.
Шли дни, телефоны Бориса и его матери по-прежнему молчали, и у меня стали появляться нехорошие предчувствия, однако все дурные мысли я старательно гнала прочь.
А еще на меня в последнее время то и дело накатывало нечто вроде депрессии, в голову бесконечно лезли дурные мысли, которые я старалась гнать прочь. Чтобы хоть немного успокоиться, я то и дело доставала бархатный футляр и смотрела на сверкающие грани драгоценного камня. Бриллиант в четыре карата... Ясно, что кольцо стоило безумно дорого, было очень красивым, однако не знаю, по какой причине, но я не хотела носить его на пальце – пусть лучше полежит в футляре.
А еще мне все время хотелось плакать, и этот уродливый шрам на теле, в правой стороне живота... Он оказался таким большим, и частенько там появлялась тянущая зудящая боль, которая меня просто изводила. Интересно, как себя сейчас чувствует Борис? Хочется надеяться, что ему куда лучше, чем мне, но неужели Борису так сложно позвонить мне хотя бы один раз?!
Разговор, который все же состоялся у нас с Галиной Альбертовной, можно назвать кошмаром. Когда я, не обращая внимания на окрик секретарши, вошла (вернее, вбежала) в кабинет будущей свекрови, она раздраженно рявкнула:
– Ко мне входят или по предварительной записи, или по моему разрешению! Ты что здесь делаешь? Или слово «субординация» тебе незнакомо?
– Галина Альбертовна, что происходит?.. – конечно, я несколько оторопела от ее грубости, но решила не обращать внимания на неприязнь женщины. – Что с Борисом?
– А какое тебе дело до моего сына?.. – приподняла брови женщина. – Кто ты такая, чтоб им интересоваться?
– Но, Галина Альбертовна... – теперь уже растерялась я.
– Я прекрасно знаю, как меня звать... – отрезала та. – Кстати, ты уволена.
– Что?! Но как...
– По сокращению штатов. Компания избавляется от ненужных и слабых работников, а заодно от тех, кого считает балластом. Как понимаешь, ты входишь в их число.
У меня было впечатление, будто я с разбега ударилась о каменную стену. В то же самое время я осознала, что в глубине души опасалась чего-то подобного, только вот мое сознание не желало в это верить. Захотелось закричать, ударить кулаком по столу или швырнуть в женщину чем-то потяжелей, но вместо этого я глубоко вдохнула, чтоб хоть немного придти в себя, уселась на стул и постаралась произнести как можно спокойней:
– Похоже, вы получили то, что хотели, и теперь я вам больше не нужна. Тогда будьте любезны, проясните ситуацию, чтоб отныне у меня не было иллюзий.
– Почему бы и нет?.. – женщина пожала плечами. – Тем более что спектакль закончен и тебе, как зрительнице, ради которой все это затевалось, пора на выход. Моему сыну нужна была почка, и мы ее получили. Ради этого стоило потрудиться и разыграть представление. Вот и все.
– Вам не кажется, что подобное за пределами добра и зла? Это же просто безбожно!
– Ох, какие слова! Запомни на будущее: стервой и змеей быть куда лучше, чем лохушкой. На трансплантацию ты согласилась добровольно, на это куча свидетелей имеется, а то, что в больнице называла себя его невестой – так мало ли какие фантазии могут придти в женскую голову!
– И вам не стыдно?
– Стыдно? Об даже речи нет! Борис у меня единственный сын, одна отрада в жизни. Ты это не знаешь, но я его выносила с огромным трудом, чуть не умерла при родах, и врачи категорически запретили мне рожать еще раз. Ради Бориса я пойду на все, если понадобится, то и убью, не колеблясь.
В словах женщины прозвучало нечто такое, отчего у меня мороз пошел по коже. А ведь эту женщину, и верно, стоит всерьез опасаться. Так, не стоит показывать, что я ее боюсь, тем более что этого она и добивается.
– А с чего вы решили выбрать для этого представления именно меня, и почему были уверены, что моя почка подойдет вашему сыну?
– Чтоб почка подошла, нужно множество факторов, в том числе один из основных критериев – совпадение групп крови донора и пациента. У Бориса четвертая группа крови, которая встречается всего у четырех-пяти процентов населения, что крайне сужает возможность отыскать нужную почку. У тебя, как оказалось, тоже четвертая группа...