– Отец… – вымолвил с большим трудом он. – Ум… Он… Умер…
Олеандр разрыдался, снова уткнувшись лицом в стену. Это опять произошло по его вине. Сангинарий был безусловно прав на этот счет. От него, Олеандра, одни лишь только беды! Хотя… Подождите, но ведь, если бы не Сангинарий, Володар бы не умер. Еще большая ненависть к духу вспыхнула в душе Олеандра. Он крепко стиснул зубы, сильнее вцепился руками в веревку и принялся взбираться наверх. Проклятый дух должен получить по заслугам! Олеандр поднялся на какое-то расстояние, но его руки внезапно соскользнули, и он съехал по веревке обратно вниз. Но он не собирался сдаваться и предпринял новую попытку, однако та тоже не увенчалась успехом. Руки его намокли от пота, и Олеандр не мог ими крепко держаться за веревку. Они просто скользили. Сделав еще несколько тщетных попыток, Олеандр озлобленно зарычал и обреченно крикнул:
– Да будь ты проклят!
Он прислонился лбом к стене. Сангинарий не стал обрубать веревку, потому что он с куда большим наслаждением наблюдал за тем, как жертва предпринимает бессмысленные попытки выбраться, чтобы в конце концов сдаться и умереть.
Володар отдал свою жизнь, чтобы Олеандр еще мог прожить свою, и, если Олеандр умрет, то его жертва окажется напрасной. Этого не должно случиться! Сангинарий должен за все ответить! Олеандр поднял вверх полный ярости и ненависти взгляд и снова принялся взбираться. Наконец, ему удалось добраться до вершины. Он вцепился руками в край пласта и принялся залезать на него. Сангинарий стоял в нескольких шагах от Олеандра и смотрел на него удивленным, но в то же время немного испуганным взглядом.
– Хорошо, смелости и решимости тебе не отбавлять, – признал он. – Но это вряд ли тебе чем-то поможет.
Олеандр залез на пласт и выпрямился. Вдруг он почувствовал, как им овладевает неземной разум. Он даже не попытался ему сопротивляться и позволил овладеть собой. Глаза Олеандра вспыхнули еще большей злобой.
Олеандр хотел было двинуться в сторону Сангинария, но тут он вдруг ощутил, как из его спины начали расти крылья. Олеандр зарычал, поскольку это был весьма болезненный процесс. Он сложился чуть ли не пополам, всеми силами пытаясь сдержать крик. Он услышал, как под натугой порвалась одежда на его спине. Сангинарий испуганно отступил от него на несколько шагов. Олеандр же чувствовал, как отрастает каждое перо на крыле. Это длилось всего несколько мгновений, и, когда крылья полностью выросли, Олеандр снова выпрямился. Он двинулся в сторону Сангинария, глядя на него горящими огнем глазами.
– Сангинарий, – проговорил Олеандр очень низким и глубоким голосом. Этот голос не принадлежал существу или духу. В нем крылись безграничные власть и мощь. Он принадлежал богу. – Тебе удалось вырваться из темницы духов. Похвально. Вот только я не позволю тебе снова наводить здесь свои порядки. Ты не посмеешь убивать тех, кого я создал.
– Элдарас… – вымолвил растерянно Сангинарий и попятился от Олеандра. Олеандр не переставал наступать на него. – Ты неправильно понял. Я ни в коем случае не хотел вредить твоему творению. Я наоборот хотел помочь. Мой сын – он как паразит. По его вине умерло много существ. Я же хотел убить его, чтобы вернуть прежнюю гармонию в Элиадрос.
Сангинарий врезался спиной в стену. Он так сильно сжался от страха, что стал ниже ростом Олеандра и смотрел на него теперь снизу верх. Лицо Олеандра же приняло равнодушный характер, и этот холодный, ничего не значащий взгляд напугал Сангинария пуще прежнего.
– Почему я должен тебе верить? – спросил Олеандр все тем же неземным голосом.
– Я… Я не знаю, – признался Сангинарий.
Олеандр вдруг замахнулся рукой. Сангинарий зажмурился, готовый к удару, но Олеандр просто схватился за оковы на его руках и разорвал их. Сангинарий открыл глаза и удивленно осмотрел свои руки, а затем снова взглянул на эльфа. Олеандр все также не сводил с него своего пустого взгляда.
– Я поверю тебе, – сказал он, – но только попробуй нарушить свое слово. В этом случае тебя ожидает наказание куда страшнее темницы духов. Ты меня понял?!
Сангинарий с улыбкой кивнул ему. Элдарас хотел было уже отпустить тело Олеандра, но остановился и сказал напоследок Сангинарию:
– Олеандра не трогай. Вообще-то мы договорились с тобой, что это мой сын, так что я запрещаю тебе причинять ему какой-либо вред.