Откусив от остывшей оладьи, она посмотрела в боковое окно.
— Боже мой!
Май Слоан она узнала сразу.
Дрожащими руками она отворила дверь. Сначала ей показалось, что в девочке доминируют азиатские черты, потом поняла, что вьетнамское и американское смешалось в Май нераздельно.
Абигейл приветливо, как только умела, улыбнулась:
— Здравствуй, дорогая, — сказала она и почувствовала короткую приостановку дыхания. — Должно быть, ты Май Слоан?
Девочка улыбнулась в ответ, радуясь, что ее так хорошо принимают, однако она не знала, чего стоило Абигейл не захлопнуть дверь у нее перед носом.
Когда Май улыбнулась, сходство с Квентином — и с Бенджамином — стало очевидным.
— А вы — тетя Абигейл, верно? — сказала Май.
Нет, подумала Абигейл, у которой больше не оставалось ни сомнений, ни надежды, я — твоя бабушка.
Глава 33
Ребекке от беспокойства не сиделось на месте. Томас не один раз просил ее не мельтешить перед глазами, но и сам он чуть с ума не сходил. Они были в гостиной и гадали, куда могла направиться Май Слоан. Джед позвонил из аэропорта и сообщил, что самолет благополучно приземлился и что теперь Май самостоятельно разгуливает по Бостону. Может, она пошла в «Вайтейкер и Рид»? Или в дом Квентина? А может, в дом Вайтейкеров на Маунт-Вернон? На Западную Кедровую? Не исключено даже, что в студию Ребекки.
Ребекка позвонила на вахту компании «Вайтейкер и Рид» и предупредила консьержа в ее доме на Конгресс-стрит, описав Май, как могла. Те обещали позвонить, если появятся какие-либо известия.
Джед поехал в дом Квентина на Бойлстон-стрит.
Телефон в особняке Абигейл Рид почему-то упорно не отвечал.
— Я этого не вынесу, — сказала Ребекка. — Сейчас сама пойду на Маунт-Вернон. А ты оставайся здесь и жди Май.
— Нет.
— Почему нет? Я не могу отпустить тебя в дом Абигейл Рид, хоть ты и мой дедушка. Ты выглядишь утомленным.
Он строго посмотрел на нее.
— Должен заметить, что этой ночью я спал куда больше, чем некоторые.
Ребекка густо покраснела. Она не знала, известно ли деду о том, чем она занималась с Джедом, или он только предполагает. А может, это уловка, чтобы выскользнуть из дома.
— Да, но мне все-таки не восемьдесят.
— Мне тоже, — фыркнул Томас.
— Дед…
— А вот, — сказал он, посмотрев в окно, — и мое такси.
— Такси? Дедушка, ты вот уже как сорок лет не пользуешься такси. Скажи толком, куда ты собрался?
Он пропустил мимо ушей ее вопрос.
— Если придет Май, держи ее здесь до приезда Джеда. У меня неотложное дело.
— Какое?
— Это тебя не касается, Ребекка.
Она была возмущена.
— Хорошо, можешь не говорить, если не хочешь. Ступай. Пусть тебя убьют, а я напишу на надгробии, что ты стал жертвой собственной скрытности.
— Мне совершенно безразлично, что ты напишешь на моем надгробии.
И он пошел к выходу. Ребекка не отставала от него. Томас не обращал на нее внимания. С озабоченным видом он достал из гардероба старый зонт.
— Почему ты скрываешь от меня, куда решил поехать? — допытывалась Ребекка.
Томас сурово посмотрел на нее.
— Жан-Поль не сумел внушить тебе, что совать нос, куда не следует, опасно?
— Ты знаешь, что Жерар не собирался причинить мне вреда. Он просто хотел, чтобы я перестала следить за ним, может, для моей же пользы, кто знает? То же самое и с Май. Он не желает девочке зла. Такая возможность была у него в Сайгоне, но вместо этого он спас ей жизнь.