***
"Вот же пакостница, а!" – единственное что пришло в голову Фабрицио, когда он отыскал в дальнем уголке сада Аурелио.
То, что сейчас вытворял Аурелио в полутемном садике, по-другому охарактеризовать было просто нельзя. Фабрицио выскользнул проветриться на свежий воздух и присел на каменную скамью у пруда.
Шепот, возня и хихиканье за подстриженными кустами, буквально в полуметре от Фабрицио, сначала расстроили его, а потом, когда он понял кто там и с кем...расстроили еще больше. И разозлили.
Аурелио потерял голову от вседозволенности, видимо. Ну как так можно! Почему?!
Он чего-то не замечал в своей Елин? Судя по вздохам и стонам с той стороны скамьи, его девка местной девице делает приятно, очень приятно же.
Агний-Фабрицио аж заскрипел зубами...
И ведь как подло место-то выбрала: сад, пруд, луна, ночь...
Под ложечкой засосало от воспоминаний и обиды. Всего-то пару жизней назад скромница блондинка дрожала в его руках, изображая страсть на потеху пьяных римлян. И вот уже в ее руках постанывает пухленькая итальянка.
Но интересно же, что там происходит, как усвоила его уроки страсти нежной Елин?
Чуть отодвинув ветви, Фабрицио прилег на скамью и вслушался и присмотрелся.
Иной раз злую шутку играет с людьми их прошлый опыт. Агний от увиденного и услышанного словно перенесся в Рим. Его возбудила картина. Изящный, умелый юный мальчик нежно обнимал и целовал слегка смущенную, но пылко отвечающую спелую девицу. Ночные запахи цветов, прохлада от воды и посвистывание соловья, мерцание звезд на небе и факелов у входа в дом – картина из рыцарских баллад.
Ах, как красиво...
Как бы сам Фабрицио хотел оказаться на месте...вот на месте кого?
Девчонки или мальчишки?
Ни капли не задумываясь, Фабрицио раздвинул ветки кустов, и наполовину вывалившись перед сладкой парочкой, пьяно икнул и проворковал.
— Non hai bisogno di un terzo? - и уставился в глаза Аурелио.
Не зря Агний-Фабрицио вспоминал тот римский сад.
В памяти Елин так же всплыли те картины. Она почти физически почувствовала снова крепкое мускулистое тело над собой, эти уверенные движения рук, доводящие до истомы. Эти пальцы, от которых ее тело изгибалось в жажде новых. Все, как учил, все, как запомнила. Аурелио решил пойти в наступление.
Но из кустов вывалился абсолютно пьяный Фабрицио, девочка охнула и сорвалась бежать, только пятки засверкали. А минуту назад нетрезво икавший друг, смотрел абсолютно трезвыми и злыми глазами на расшалившуюся Елин.
— Домой, быстро!
Рано или поздно игра должна была закончиться. Терпение Агния почти лопнуло. Он всю дорогу от дома Барбиерри выслушивал вздохи и ахи по поводу прелестей Джованны. И мальчишескую браваду о какой-то мести за побои и прочую ерунду. От всего этого внутри парня закипало. С чего, по какой причине он решил, что Елин взрослая девица? Когда она действительно вела себя как нормальная баба?!
И ответ пришел моментально: всегда!
Тело мальчишки творило с ней неведомо что. И Елин подчинилась же. Эх…
И вот теперь, когда входная дверь в покои Фабрицио с силой захлопнулась, вместе с этим лопнуло и терпение Агния. Ярость буквально уже звенела в нем и готовилась вырваться наружу в самом своем неприглядном виде.
Плащ с шелестом полетел в угол, перевязь с ножнами, коротко лязгнув, полетели в другую сторону. Агний прошел вглубь комнаты, намереваясь зажечь свечи. Его пальцы коснулись полога ложа, отодвинули его, тень наклонилась к подсвечнику у изголовья.
Фабрицио двигался медленно и старательно, делая вид, что не замечает присевшего на край кровати юнца.
Но стоило тому опять начать разговоры о мести и о дочке Барбиерри, он, схватив одной рукой за ворот рубахи, резко развернул к себе лицом Аурелио. В глазах Агния метался вопрос, много вопросов и некоторое удивление.
— Как ты посмел? Ты? Посмел?!
Аурелио что-то попытался сказать, но Агний рывком впечатал его в стену. Оба молчали, глубоко дыша и не отвода взглядов. Мужчина был в бешенстве, граничащем с безумием! Ему казалось, что по венам течет уже не кровь, а жидкое пламя. Еще секунда, и воздух между ними воспламенится!
У прижатого к стене Аурелио от неожиданности приоткрылся рот, взгляд Агния скользнул по губам и в следующую секунду его рот впился в эти губы со всей той яростью, что накрывала Агния-Фабрицио сейчас. Предупредил сопротивление.
— Заткнись, - в губы Аурелио.
Резко перегнул тело мальчишки, подтолкнул к кровати,
— Знал с кем шутил? Зна-а-ал...
Хотелось продлить моменты власти над ней, над ним, над телом, которое хотелось нестерпимо.
Поэтому, перехватив мальчишку так, чтобы удерживать его одной рукой, второй бывший кинед провел по впалому животу Аурелио, ниже. Ниже. Погладил и увидел, как парень залился краской. И снова хотел что-то сказать, но рассерженный Агний не дал даже начать фразу, заглушая вырвавшийся крик-стон Аурелио сильной ладонью, навалился на него сверху. Глаза в глаза.
Елин опешила, испугалась, не успела отреагировать. В Агния черт вселился. Ей показалось, что гладиатор сейчас изнасилует ее! Ее? Его! Только не это, только не так, нет! Это совсем неприемлемо, она не могла, не хотела…хотела…
А Фабрицио резко, даже грубо, поднялся сам, придавив коленом лежащего ничком Аурелио, распустил ремень перевязи, с силой размахнулся и со свистом опустил рядом с мальчишкой.
И увидел, как Аурелио зубами вцепился в покрывало, зажмурившись, но не дернулся, не отстранился.
Ах, так?! И тогда ремень несколько раз прошелся по ягодицам Аурелио. Без оттяга, не как в доме ланисты, нет. Лишь обозначая кто имеет власть, а кто должен подчиниться. Не желая обидеть, но желая проучить.
Елин слышала, как Агний с каждым ударом приговаривал:
— Вспомни, дура, кто ты, вспомни, где ты, вспомни, девочка моя…
Ласково, твердо, почти нежно. Что так не вязалось с тем, что в это время вытворяли руки мужчины.
— Il mio dolce ragazzo...не делай так больше, не делай…
А потом Агний отпустил Елин, ремень упал на пол, а мужчина отошел к окну и повернулся спиной к недвижимо лежащей девушке.