Я с рождения имела высокую чувствительность, будучи интуитивно настроенным на этот мир человеком, из-за чего страдала всю жизнь, болезненно пропуская её негатив через себя.
Иногда я видела вещие сны, хорошо чувствовала плохие и хорошие места, инстинктивно разбиралась в людях, а сейчас и вовсе контактировала с миром мертвых… Чернота мужчины затягивала в воронку, из которой оглушающе доносились свистящие звуки, голова начинала кружиться, в глазах сгущалась пелена, а к горлу подкатывала тошнота.
Я начинала терять чувство реальности, утопая в поглощающем биополе рядом идущего человека. Было похоже на то, что меня облучало радиацией, или я начинала отключаться от газового отравления, и когда мы достигли машины, я уже плохо переставляла ноги.
— Ты это чего? Прикидываться вздумала? — поломано произнес мужской голос, но у меня весь мир кругами летал перед глазами, отчего я глупо улыбалась, как будто мне на стройке уже ни один раз на голову падал кирпич.
— Отпустите… мне от вас п.л.о.х.о. — кое — как протянула я и почувствовала, как мои ноги оторвались от земли, и кружащееся небо закрыл тёмный потолок автосалона.
— Не в этой жизни, девочка. — Хлопок, рёв мотора, инерция движения, лёгкая успокаивающая музыка. Трудно сказать, сколько прошло времени, но по моим неадекватным подсчётам не более десяти минут, как машина остановилась и её дверь снова распахнулась.
— Выходи, приехали! — прогремел Виктор. — Дальше на вертолете.
— Да хоть на слоне, только пожалуйста, не прикасайтесь ко мне больше, а то я умру раньше своего предписанного срока, — пропищала я, выбираясь из машины.
— Ты странная во всех отношениях… — произнес Виктор, и отступив от дверей, дал мне свободу, велев следовать за ним. И я следовала, приближаясь к огромной железной машине, чьи винты бешено вертелись над фюзеляжем.
— Кто бы говорил… — ответила я, но мои слова захлестнул, поднимающийся от набирающих обороты лопастей вертолета, вихрь.
Приехали! Теперь полетели… первый раз в моей жизни.
Хотя я и зареклась не садиться ни в одно транспортное средство, кроме автобуса и велосипеда. А тут за один вечер и автомобиль и вертолет! Не ровен час, и корабль подвернется под руку.
Дыхание перехватывало от бурно вздымающихся потоков ветра, светлые волосы хлестались по сторонам, а уши залеплял гулкий звук. Тело начало относить назад, и Абрамов снова схватил меня, чтобы затолкать в тесную кабину летающей машины. После чего и сам занял место пилота, любезно уступленного другим человеком. Меня пристегнули.
Виктор уселся за управление, надев наушники, и начал щелкать тумблерами, отрывая вертолёт от земли, отчего все внутренности прилипли к позвоночнику.
— А вы точно умеете летать на этой штуковине? — прокричала я, вцепившись в кресло.
— Насмешила, девочка! — перекричал он. — Я хорошо умею летать, и не только на этой штуковине! — добавил мужчина, напялил на мою голову точно такие же наушники, и машина начала набирать высоту.
Признаться, я люто ненавидела транспортные средства, придуманные человечеством, кроме велосипеда, конечно. А тут за один день, еще и после аварии со смертельным исходом, сначала автомобиль, а потом и вертолет! Страшно представить, что могло ожидать меня дальше… И как оказалось чуть позже, вовсе не напрасно…
Набрав высоту вертушка начала резво удаляться от разгорающихся огней города, погружаясь в вязкие, чернеющие сумерки небес.
Виктор мрачнее самой мрачной тучи. Брови сведены, губы стиснуты, а зелёные глаза упрямо зыкают вдаль. Хотя нет. Не зелёные… в них плещется раскаленная лава. Бррр. Что только не покажется от перепуга.
Сейчас в мраке салона его лицо, его облик становился ещё неестественнее и пугающе. Ему бы рожки на голову и крылья за спину. И вылитый Люцифер. Хотя, если честно, ни разу не видела даже картинки с этим сильнейшим демоном.
Не знаю почему хмурился он, но я — из-за будоражащего смятения, из-за сильнейшего волнения и тревоги, из-за неприятного, болезненно скручивающего внутренности дурного предчувствия.
— Сейчас тебе станет не по себе. — Пауза. — И ты потеряешь сознание, — прогремел мужской голос в наушниках, заметно выделяя твёрдые согласные. — Но, не стоит бояться, всё произойдет быстро и безболезненно. После я тебя пробужу, — продолжил Абрамов, как-то грубо и коротко, будто для него это было обычным делом, будить от обмороков разных девиц. Я уставилась на пилота во все два глаза (зря не было третьего, а то и его бы задействовала).