— А вышло опять не так… — искренне посочувствовала ему я. — Сестра уверена, что это ты её предал и убил. Ты столько пробовал, и найдя нужный вариант, отказываешься от него.
— Я не знал, что она так думает. Это очень горько и тяжело моему сердцу. Твои способности, ты, — нежно посмотрел он на меня, — открыла мне глаза. И о великий Один! Как я могу убить тебя после этого?!
— К тому же возможно и зря. Ты не уверен полностью, что это сработает?
— Не уверен. Я столько лет жил с этой отчаянной надеждой, грезил ей, видел сестру и себя во снах живыми и вместе, так страдал, ненавидел весь мир, и тот, и этот, и когда вот она, — протянул он ладони, — лучик света забрезжил передо мной, мне придётся отказаться от него.
— Прости.
— Не проси прощения. Это не твоё решение или уговоры. Это моё решение. Ты права, я не смогу тебя убить. Мне трудно объяснить почему, но кого угодно, но не тебя. А раз я не буду, то и Брокку не позволю. Дело совести вернуть тебя обратно. И как ты сказала, ещё успеть спасти свою душу, проданную дьяволу. Возможно для меня ещё не всё потеряно.
Аслауг этому была бы рада, я думаю. НО! — вдруг, тряхнул он меня. — Ты должна связаться с ней и обязательно рассказать всё как есть! Слышишь?! Я тебе приказываю. Она должна знать, что я люблю её, скорблю по ней и не я это совершил. Что я хотел её вернуть, я искал столько лет выход… — голова его опустилась, и большой сильный мужчина заплакал. Вот честное слово! Он заплакал… его широкие мускулистые плечи подрагивали.
Я аж впала в ступор, оттого, что не понимала, как поступить сейчас. Приласкать (вопрос даст ли он это сделать?) или сказать что-нибудь (Что? Спасибо, что оставил меня в живых и сам на всю жизнь будешь страдать. Вот что?).
Но, сейчас остро, как никогда, пришло осознание, что я была НЕ ПРАВА на счёт Виктора, с самого начала и до конца. Я ошибалась на счёт его души! Виктор не был бездушным злобным снобом. Он был несчастлив. Счастливые люди не ненавидят весь мир и всех вокруг. Они любят и дарят свет, тепло и добро окружающим.
— Прости меня Виктор, — виновата проворковала, и протянула руку, коснувшись его влажных волос.
— За что? — донеслось из-под опушенной головы. — Ты не виновата в том, что оказалась слишком доброй.
— Не поэтому.
На меня уставилось непонимающее красивое мужское лицо.
— За то, что плохо думала о тебе с самого начала. — Замолкла, опустила глаза. — Очень плохо. Ты хороший человек, просто очень несчастный. И душу твою можно спасти. И жизнь начать сначала. Чистую жизнь с чистого листа.
— А черви меня будут есть?
Не поняла. Вопрос задан, а лицо серьёзно, как никогда. Секунда, две, три зрительного контакта. Голубые глаза пытались что-то прочитать в зелёных, а зелёные в голубых… и первым прыснул от смеха Стиан, я тут же подхватила.
Вот молодец, вот разрядил обстановку. Мы хохотали как ненормальные, нарываясь быть услышанными и застуканными вдвоём в ванной… что очень не понравилось бы ни конунгу, ни провидцу, ни братьям Рагнарсонам.
— Про червей ничего не могу обещать. Они знаешь сами себе на уме, — даваясь от смеха кое-как произнесла я, и по-дружески положила ладонь на мужское колено. А потом (опять же в дружеском жесте, сама не знаю зачем) погладила его бедро.
Рука немедленно была перехвачена. Запястье обхватили крепкие тиски и я, не поняв того и сама, перелетела на живот Стиана, практически уткнувшись в его нос.
— Ах, — вылетело из груди, и последние хихиканья быстро стихли. — Что ты делаешь?
— Хочу тебя, девочка, аж челюсти сводит, — ответило улыбчивое лицо.
Господи, что он делает. Опять играет со мной? А я ведь только решила для себя, что он порядочный, хороший человек.
— Так возьми, — едва слышно ответила я, не прерывая гипнотического контакта. Улыбка сползла и с его лица.
— Я пошутил, ласковая киска, — поднял он ладонь, и провёл по щеке. — Надеюсь, в твоей жизни найдётся тот, кто будет этого достоин.
— А я нет, — чуть громче настаивала я. Блин, такой шанс! Нельзя его упустить. Пусть он уже лишит меня этой проклятой девственности! Тогда мои шансы на выживание вырастут. Стиану я точно не подойду для убийства, если вдруг он передумает. Да, и Брокку тоже. А Богиней у них я могу быть и не девственницей. Как он узнает, что я лишилась невинности.