- Лорд Белиал, рад видеть, что вы любезно приняли мое приглашение. Собственно я позвал вас лишь для того, чтобы оговорить дату нашего с Вероникой бракосочетания. Как это ни прискорбно, но вы единственный родственник моей невесты и только вы можете дать согласие на брак, - голос Валентина был мягким и тягучим словно мед, но Белиал отлично прочувствовал ту угрозу, что в нем затаилась.
- Но я не давал согласия на этот брак, - твердо возразил Белиал.
Валентин усмехнулся.
- А я его и не просил, лорд Белиал. Не смотря на то, что моя маленькая Вероника оказалась принцессой знатного рода, она пришла сюда по своему желанию и дала мне свое согласие. И как правитель врат, я имею полное право не заручиться вашим благословением, потому как формально, она уже стала моей женой.
Лорд Белиал презрительно поджал губы. Разумеется Валентин непрозрачно намекал на то, что неоднократно использовал девочку и собственноручно лишил ее девственности. Что ж, он был вправе жениться на ней. Тем более, что являлся весьма завидной партией, да и законы подобные выдумывал собственноручно и от большой скуки.
Более того, выносить здорового ребенка для Валентина могла лишь принцесса сильного рода и князь это прекрасно понимал. Во вратах Хаоса ходило множество слухов о его неудачных попытках завести детей. Многие рассказывали страшные байки о том, как дитя Валентина, пожирало мать изнутри, вытягивая из нее жизненные соки.
Белиал не желал своей племяннице подобной участи. Но она ей и не грозила. Ибо Вероника, не смотря на свое происхождение от смертной ведьмы, являлась сосредоточением древней силы.
- Что же касается церемонии, - тем временем продолжал Валентин. – Мы проведем ее в замке, через два дня. Все это время вы можете гостить здесь, или же если вам будет так угодно расположиться во владениях Данталиона. – Должен же кто-то поставить его в известность, что его новообретенная сестра выходит замуж. – Опустившись в кресло рядом с Вероникой, Валентин взял ее руку в свою. Его пальцы были горячими и приятно согревали ее замерзшую руку. Она и не заметила, что принялась пристально разглядывать его пальцы. Такие длинные и аристократичные, изящные. Чем-то они неуловимые напоминали пальцы Кирилла. Вот только ногти на них были длинными и острыми, походившими на стилеты. Ей вспомнилось, как эти самые пальцы проникали внутрь нее, извлекая сладострастные стоны.
Покраснев, девушка быстро отвела взгляд в сторону, но её мысли не укрылись от князя. По его губам расплылась самодовольная усмешка. И он ненавязчиво подкинул образы из сознания Вероники в голову Белиала. Тот резко побледнел и поспешил покинуть замок, остановившись в замке Данталиона.
- Он придет в бешенство, - задумчиво пробормотала Вероника, ни к кому не обращаясь.
- Твой брат слишком ревнивый, учитывая ваше недолгое знакомство, - язвительно отозвался князь.
Вероника безразлично повела плечом.
- Он просто ненавидит тебя слишком сильно, чтобы отдать меня тебе, - отозвалась Вероника, устало зевая.
Валентин навис над девушкой, приподняв ее подбородок кончиками пальцев и заставив посмотреть в свои бездонные колодцы глаз, на дне которых плескалась золотистая лава.
- А что на счет тебя?
Вероника приторно улыбнулась.
- Я ненавижу тебя еще больше чем он, - выдохнула девушка, ощущая как длинные пальцы князя обхватываю ее шею, перекрывая доступ кислорода. Расстегнув кожаные брюки, которые в одно мгновение стали ему тесны, он освободил напряженную плоть, поднеся ее к губам девушки.
- Так ненавидь меня еще больше, - тихо прошептал он, - ведь только через ненависть можно обрести самую сильную в мире любовь.
С этими словами он вторгся в её горло. Его руки контролировали ее голову, так что как бы она того не хотела, вырваться из его рук она не могла. А хотела ли? Столь необычные ощущения возбуждали ее до крайности. Из уголка рта стекала слюна, капая на высвобожденную из корсета полную грудь, и вызывая внутри Вероники ощущение полного опустошения. Как морального, так и физического. Она и не заметила, как оказалась на толстой меховой шкуре неизвестного людям чудовища, расстеленной на полу перед камином. Валентин поставив девушку на колени, грубо вторгался внутрь, вырывая из нее столь громкие стоны, что Вероника и не сомневалась в том, что вскоре и говорить то ей будет сложно. Он входил в нее на всю длину, и Вероника ощущала, как он двигается где-то в глубине ее живота. Переспав с Кириллом, она прекрасно понимала, что физиология демонов и людей значительно отличается. В том числе и размерами и формой мужского достоинства. Демоны были крупнее, жёстче, а кроме того Вероника и не сомневалась в том, что внутри нее и без того не маленькое достоинство князя увеличивалось в разы. Накапливая внутри себя семя, фаллос разрастался и уменьшался лишь после того, как изливался внутрь демоницы. Так что под конец, Веронике становилось все сложнее сдерживать крики, столь сильны были её восторг и удовольствие. Но кроме того подобный акт приносил девушке и немало боли, что кажется ничуть не волновало Валентина. Впившись в артерию на шее Вероники, князь прокусил вену, набрав полный рот крови. Вероника уже не могла устоять на месте, а потому обессиленно рухнула прямо в руки Валентина, который мощно излился внутрь нее. Уже в следующее мгновение она ощутила, как волна чистой энергии растекается по её телу, от кончиков пальцев до корней волос. Эта сила была столь сильна, что девушка почти мгновенно потеряла сознание. Возможно, именно поэтому она не помнила того, что Валентин бережно поднял ее на руки и укутав в свой плащ, перенес в свои покои положив в постель, после чего принялся бережно зализывать следы от укусов и синяки, нанесенные во время секса. Сняв с живота Вероники повязку, он аккуратно прошелся языком по кровоточащей ране и та в момент затянулась. А потом он долгое время нежно гладил ее по волосам и осыпал поцелуями ее живот. Почему он это делал? У князя не было ответа на этот вопрос. Как не было и нужды перед кем то оправдываться. Она ненавидела его, столь сильно, что возможно никогда и не сможет испытывать к нему других чувств. А он не был отягощен чувством ненависти, не смотря на то, сколько боли и страданий причинил ему ее род. Он не был злопамятным, не смотря на всю свою жестокость. И именно поэтому он сейчас покрывал ее бесчувственное тело поцелуями, и зализывал синяки и ранки на её теле, словно презренный раб, осыпающий поцелуями ноги своей госпожи. Украдкой, пока она спит. И в его чувствах и заключалась его тайна. Поднявшись с постели, он щелкнул пальцами и в воздухе повис новый, абсолютно чистый контракт. Вписав в него имя, он поставил печать и свернув, аккуратно перевязал лентой.