Кирилл же никогда не был для нее стеной на которую можно опереться. Но сознавая всю разницу между ними, она не могла не любить актера.
Немного успокоившись, девушка отступила от слуги, стыдливо вытирая текущие против воли слезы. Приблизившись к больничной кровати на которой опутанный десятками проводов покоился Кирилл, девушка взглянула на его бледное аристократичное лицо. Узкие губы и насмешливо изогнутые уголки губ. А потом взгляд Вероники обратился на крупную сережку, представлявшую из себя колечко, на котором висел довольно крупный серебряный брелок в виде гробика. Никогда прежде девушка ее не видела, да и украшений на нем всегда было по минимуму, а уж о столь броских серьгах девушка и подумать не могла, что он наденет нечто подобное.
Коснувшись гробика кончиками пальцев, Вероника нащупала небольшое углубление в крышке и нажав на него, почувствовала как крышка медленно двигается в сторону. Зацепив крошечную бумажку кончиками острых ногтей, Вероника вытянула ее изнутри, аккуратно развернув. На ней была всего одна строчка.
« Пусть ты никогда меня не знала, но самое дорогое что у меня есть, я оставляю тебе.»
Записка под пальцами Вероники замерцала, а в следующее мгновение и вовсе растворилась в воздухе. Все аппараты находящиеся в комнате вдруг резко запищали, а потом, словно кто-то отключил электроэнергию, одновременно обесточились.
На лице Кирилла появились маленькие сияющие искры. Загораясь яркими огонёчками они поднимались в воздух, формируя густую сияющую субстанцию в форме шара. Словно завороженная, Вероника наблюдала за столь невероятным явлением. Вскоре тело Кирилла покрывали мерцающие искры. И казалось, словно весь он осыпан драгоценными камнями.
Вероника дрожала от переполнявших ее чувств. С одной стороны она испытывала трепет от того, что стала свидетелем подобного таинства. С другой, она в ужасе осознавала, что больше никогда его не увидит и не прикоснется. И осознание его окончательной смерти было самым ужасным, что ей когда либо приходилось пережить.
Тем временем шар становился все больше и когда его формирование было окончено, а в больничную палату вбежали перепуганные врачи, в комнате уже никого не было.
На следующий день все газеты Северной столицы пестрили сообщениями о смерти известного и совсем еще молодого актера.
***
Оказавшись на улице, Вероника с немым восторгом и ужасом изучала тьму внутри шара. Её пелена казалась такой густой, что невозможно было что либо разглядеть, но уже в следующую секунду в самом центре шара вспыхнула яркая оранжевая искра. Своим светом она осветила и рассеяла тьму, и дала жизнь сотням и тысячами других звезд, голубоватых и золотистых. Никогда прежде Вероника не видела ничего подобного. Словно кто-то взял галактику и поместил ее внутрь стеклянного шара. Она была так прекрасна и удивительна, что Вероника могла бы смотреть на нее часами. Боль утраты была сильна, но восхищение от созерцания прекрасного было куда сильнее.
Легкое касание демона заставило Веронику отвлечься от своих дум и поднять взгляд.
- Подобную драгоценность стоит хранить с особой осторожностью, - тихо проговорил Бафомет. Она куда ценнее, чем может показаться. И было бы лучше, если бы никто и никогда ее не увидел.
Взмахнув рукой Бафомет сделал так, чтобы шар уменьшился в размерах и теперь его диаметр составлял не более трех сантиметров. К тому же вокруг него появилась великолепная резная клетка, и длинная серебряная цепочка.
Надев украшение на шею Вероники, Бафомет молча взял ее за руки.
- Я хочу вернуться домой, - тихо прошептала Вероника, закусив губу.
- Во дворец великого князя? - переспросил Бафомет. – Или к нему домой?
Вероника задумчиво усмехнулась.
- Ах, если бы я еще знала где он, мой дом.
Бафомет молча кивнул, и уже в следующее мгновение они оказались на заснеженной лоджии квартиры Кирилла. Бафомет тут же растворился в воздухе, решив оставить Веронику наедине со своей скорбью, и наблюдать за ней со стороны.
Стоило ему исчезнуть, как Вероника вошла в застекленную лоджию, опустившись в плетеное кресло. Закутавшись в теплый плед, Вероника в задумчивости наблюдала за снегом, кружащимся в воздухе и опускавшемся на заснеженную крышу. В руках она сжимала самую большую во всем мире драгоценность, даже не осознавая ее реальной стоимости. Она никогда бы не посмела ее осушить, никогда бы не поставила пылиться на полку. Прежде она полагала, что готова собирать души бесконечно, как ее дядя Белиал. Но сейчас Вероника не была в этом уверена. Познав истинную красоту она не желала размениваться на мелочи в которых не было никакой ценности. Жалкие подделки. Стеклянные шары, которым был заполнен бесконечный подвал ее дяди. Ничтожества, продавшие душу ради денег, богатства, известности. А ради чего её продал Кирилл? Ради мечты. Ради самого важного в человеческом мире. Ради того, чего никогда не было у Вероники.