– Не от меня, – ответил Стас и задумался на короткую паузу. – Не от меня, Грэг, и уясни это, пожалуйста. Они отказываются, потому что переходят на более дешёвый сегмент.
– Ну чего ты дурочку включил. Мы же с тобой оба знаем, что всё это пустые отговорки. Конкуренты были у будут, и мы всегда их с грязью ровняли с их дешёвками, если ты забыл. Ты очень сильно сдулся за последнее время, и хуже того, затаил какую-то обиду на компанию. Но злиться бесполезно, потому что высшему руководству нет до этого никакого дела. Они финансовые волки, использующие людской потенциал. А когда этот потенциал кончается, человек для них становится пустым местом. Тебе ли этого не знать.
– Как же ты быстро освоил их философию, Грэг. Молодец, так держать.
– Стас, послушай, я вижу, что ты очень страдаешь. И кому как ни мне понять тебя в этой ситуации. Ведь ты знаешь, что я сам в детстве потерял трёхлетнюю сестру. Я рассказывал тебе, не помнишь разве? Она умерла от воспаления лёгких.
– Я помню, ты говорил мне об этом.
– Так вот, это чертовски ужасная потеря. Ребёнок приносит только радость и любовь, и резко лишиться этого – большое несчастье. Я знаю, тебе тяжело работать в отделе игрушек. Я бы, наверное, тоже не смог, если бы был в твоём положении.
– Всё это понятно, Грэг. Не стоит меня утешать. Этим делу не поможешь.
– Как раз наоборот. У меня к тебе предложение. Давай я поговорю и тебя переведут ко мне в отдел. Будешь продвигать бытовую химию. Мы сейчас как раз начали формировать штат.
– Спасибо тебе за заботу, чувак, но я, пожалуй, откажусь. Как-то мне не хочется терять с тобой дружбу. Если ты станешь моим начальником, то нашим отношениям конец.
– Да глупости всё это. При чем здесь дружба. Ты сам себя скоро потеряешь, а я тебе помочь хочу. Для тебя сейчас просто необходимо начать всё с чистого листа. Начни жизнь заново, начни с новой работы.
– Ты смеёшься что ли надо мной? Как это начать всё заново? Я пять лет отдал этой компании, пять грёбанных лет убил ради доски почёта и не более! И теперь ты предлагаешь отмотать пленку назад и пропихивать какую-то там бытовую химию, ради которой ни один мерчендайзер палец о палец не ударит, чтобы выделить место на полке!
– Но ведь у нас товар совсем другой, и тебе будет легче.
– Нет уж, спасибо! Пусть меня лучше уволят. Начинать всё с нуля я не собираюсь.
– Тебя действительно уволят. Ты не задумывался о том, что будешь делать дальше? Куда пойдёшь?
– Нет, не задумывался. Скорее всего сдохну где-нибудь в канаве.
– Но ты же это не всерьёз?
– Кто знает. Год назад я тоже думал, что жизнь не всерьёз так со мной обошлась. А она продолжает подсовывать сюрпризы. Может, лучше просто умереть, а то глядишь ещё чего хуже произойдет?
– Поверь, это не выход. Все равно старайся не настраивать себя на подобные вещи. Шутки шутками, но накладывать на себя руки нельзя.
А Стас и не думал шутить. Сказал он это без задней мысли, брякнул невесть что и даже бровью не пошевелил. Но какая-то часть его сознания не пропустила мимо внимания глупую фразу и зацепилась за краешек, так что он вспомнил её на следующий день.
"В канаве я точно не подохну, – стал он размышлять, – а вот уйти из жизни каким-нибудь другим способом было бы совсем неплохо... только вот каким..."
Раньше Стас даже мельком не подумывал, что на полном серьёзе захочет покончить с собой. Поэтому, когда такая мысль прозвучала в его голове, по телу в следующее мгновение побежали холодные мурашки, заставив вздрогнуть от страха.
На работу Стас больше не пошёл. Зачем? Ведь всё и так было ясно. Грэг вытянул из него обещание подумать над предложением, чтобы всё-таки начать трудовую деятельность в новом проекте. Стас прекрасно понимал, что приятель, помимо желания помочь, в большей степени рассчитывал заиметь опытного агента со сноровкой, которого не нужно обучать, и который знает все тонкости своего дела. Для будущего супервайзера это было бы хорошим бонусом. Но Стас же заведомо вычеркнул эту идею, хотя и сказал, что обязательно всё взвесит и примет решение в течение трёх дней. И каждый день проходил как в тумане, в котором он укрылся от внешнего мира. Он отключил телефон и тупо отдался течению времени. Дни казались бесконечно длинными, каждый вечер казался утомительно скучным, каждый фильм, который он пытался посмотреть, казался до безумия неинтересным. И ещё он без конца курил и пил зелёный чай, которым пытался взбодриться.
Спать у него не получалось. Как только он закрывал глаза, перед ним сразу возникала печальная картина, где он лежит в канаве, всеми забытый, больной и обессиленный. Он пытается выбраться из неё, но не может даже приподняться, словно все части тела онемели. А мимо проходят люди, не обращая внимания на хриплые стоны о помощи. Потом в метре от него проезжает машина его бывшей – седан ярко-красного цвета, сияющий от чистоты. Из-под колёс вырываются клочья грязи и забрызгивают ему лицо. Последнее, что он успевает заметить, это смятый капот и разбитую фару со стороны пассажира.