– И какой он?
– Бесконечный.
На следующий день Вероника пришла после работы в студию и оставалась там допоздна – она наконец поняла, что делать с задним планом, который никак не давался ей раньше. Дописав картину, она поставила ее у стены, открыла бутылку вина, порезала солнечные помидоры и жирные шарики «моцареллы», села на пол напротив «Леса» и долго смотрела на него.
Две недели спустя Вероника пришла на встречу группы чуть раньше, заранее загрузила на смартфоне «Узнай себя» и стала ждать.
– Как самочувствие? – Тим отодвинул стул и вытянул под столом ноги. Вероника улыбнулась и покачала головой:
– Здесь моя задача – задавать вопросы.
Стекла очков потемнели, и Тим бросил:
– Хорошо.
Пятнадцать не отвеченных вопросов и еще один поддельный отчет спустя Вероника закрыла приложение, посмотрела на Тима и заглянула сквозь стекла прямо в глаза:
– Вы ведь работаете не в компании?
– Нет, – согласился он.
– Тогда зачем сюда приходите?
– Вам же нужен мидониум? – то ли ответил, то ли спросил Тим.
Вероника снова покачала головой и выпрямила спину.
– Нет, спасибо. Я обойдусь.
– Как? – он вскинул брови. – Снова подсев на «Спаркл»? Он не поможет.
Вероника встала.
– Моя сессия через неделю с Эмили, и у меня есть Софи. Мы разберемся с тем, что мне поможет, спасибо.
– Как? – повторил Тим, поморщившись. – Вы же не…
Он не договорил.
– Не что?
– Не важно, – Тим тоже поднялся. – Может быть, я и ошибаюсь.
Он ушел сразу же – что было очень кстати. После окончания группы Вероника подошла к Кэтрин и попросила больше не ставить ее слушателем к Тиму.
Но тот больше не приходил. Две недели спустя Вероника сидела напротив Альберта, слушала его долгие подробные ответы, задавала уточняющие вопросы и чувствовала, что наконец-то делает то, что должна.
|2|
– Я рада, что ты снова слушаешь Альберта, – сказала Софи между первым и вторым глотком кофе, продолжая просматривать новости в очках. – Мне не нравился тот тип из штатов.
Вероника подняла голову и уставилась в темные стекла.
– Почему?
Очки посветлели, и Софи встретилась с ней взглядом.
– Потому что из штатов, потому что не из «чистых». Потому что мужчина, в конце концов!
– Альберт тоже мужчина, – возразила Вероника и тоже глотнула кофе. Он горчил.
– Ты ведь понимаешь разницу, – нос Софи слегка сморщился – так она обычно делала, убирая на кухне последствия кулинарных изысков Вероники. – Тот тип…
– Тим.
– Окей, Тим – он мужчина мужчина.
Вероника подняла брови.
– И что это должно означать?
– Ох, Вероника, – Софи вздохнула и снова наморщила нос. – Ты хоть что-нибудь знаешь о том, как живут люди за пределами Зоны?
– Что-то слышала, – тихо ответила Вероника, глотнув еще горького кофе. Обычно ей нравилось, когда Софи немного воспитывала ее – но не сейчас.
– Там почти никто не принимает суппрессивы. Там женщины до сих пор сами рожают детей. И там мужчины с женщинами живут вместе!
– У меня тоже есть друзья, которые… – мягко начала Вероника, но Софи перебила ее:
– Твои богемные друзья – не показатель, Вероника. И они хотя бы выросли в Зоне и понимают, что это – варварство!
– Но ведь… – Вероника осмотрела стол – то ли в поисках сахара, то ли в поисках нужных слов. – Люди раньше везде так жили. Это естественно.
Софи фыркнула.
– Естественно! Естественно для человека жить в пещере и выбирать друг у друга из шерсти паразитов. Ты бы так хотела жить?
– Нет, – слабо улыбнулась Вероника, на мгновение представив, как Софи в идеально чистой пещере инспектирует ее волосяной покров и отчитывает за то, что она так себя запустила.
– Человечество развивается, эволюционирует, Вероника. То, что было естественно когда-то – ненормально сейчас. То, что у нас, «чистых», есть Зона – невероятное благо. Потому что мы наконец можем жить в обществе, полностью свободным от всех животных инстинктов.
– Ты все еще ешь, – напомнила Вероника на всякий случай.
Софи опять фыркнула – но уже не так ехидно.
– Значит, есть к чему стремиться. Налить тебе еще кофе?
Вероника протянула кружку. Она по-прежнему пыталась найти слова, которые могли бы объяснить Софи, почему даже еда – не примитивный атавизм, а очень важная вещь, – но не могла. Вместо этого она положила сахар в кофе и долго размешивала его, глядя, как крутится коричневый водоворот внутри белоснежного стеклопластика, покрывая стенки кружки тонкой пленкой темного налета.