– А ее вещи? В комнате? Или ты не смотрела?
– Точно! Я как-то об этом не подумала. Увидела, что ее нет, и толком не посмотрела в комнате. Сейчас же и проверим.
Закрыв кафе, мы поднялись на второй этаж. Дома было темно и одиноко. Я не снимая обуви, целенаправленно направилась в комнату Веры. Включила свет, и мы начали озираться по сторонам. На стуле висела кофта, кровать так и осталась незаправленной. Все лежало на своих местах, как будто она только вышла.
– Значит, бросить все и уйти она не могла. Вон сумочка, с которой она не расстается, на тумбочке стоит. Помада, открытая возле зеркала, – обратил внимание Профессор.
– А где же тогда она?
– Предлагаю более детальный обыск.
Мы стали заглядывать во все углы, сами не зная, что ищем. Какую-то зацепку. Хоть что-то. Пусто. Только вещи и всякие мелочи. Пока мой взгляд не наткнулся на сумочку. Знаю, что не хорошо рыться в чужих вещах, но это было единственное место, где могла быть более личная информация. Единственное, что там оказалось это ручка и записная книжка. Открыв его, стало понятно, что это дневник, который она вела с тех пор как оказалась тут. Первые страницы были в основном о том, как она переживает, что оказалась тут. Какие-то истории про других жителей городка. Ничего особенного. Но мое внимание привлекли последние записи, там почерк был более размашистый и неаккуратный, как будто она торопилась.
Я уже второй день думаю о словах Профессора. А что если он прав по поводу Чистилища? Что я помню о прошлой жизни? Была ли я хорошим человеком или нет? Я каждый день себя веду правильно, возможно, Бог увидит, что я хорошая, и отправит меня в Рай. Многие слышат какие-то голоса, но я их не слышу. Но зато у меня последние дни жутко болит голова, и дрожат руки. Я думала, это пройдет, но становится только хуже. Нике не стоит знать, она и так много переживает. Не хочу, чтобы она расстраивалась лишний раз. Она стала мне родной, почти дочь. Интересно, а у меня есть дети? Любят ли они меня? И если да, почему они не говорят со мной?
Я отвлеклась от чтения. Вера ни разу не жаловалась, не грустила при мне. Всегда поддерживала меня. И я поймала себя на мысли, что за это время мы действительно сроднились. И если бы я могла, я бы обязательно ей сказала, что она хороший человек и прекрасная мать. В носу защипало, слеза покатилась по щеке. Только бы с Верой плохого ничего не случилось. Я продолжила читать.
Сегодня голова болит еще сильнее, мне хочется кричать и обхватить голову руками. Ника куда-то ушла, хорошо, что она не видит этого. Надо полежать. Боже, сделай так, чтобы это прекратилось.
Я перевернула страницу, но там больше ничего не было. Получается, что Вера никуда не уходила. Была дома, а потом…А что, собственно, потом?
– Профессор, она…, – почти пропищала я, – умерла?
– Я не знаю, Ника. Если я правильно понимаю, ее определили в какое-то другое место, лучшее или худшее, одному Богу известно.
Чтобы не упасть, я поскорее села на кровать, закрыв лицо руками. Дышать становилось все труднее и труднее. Неужели это произойдет и с нами? По коже пробежали мурашки, и мне стало холодно не только снаружи, но и внутри. Не поднимая головы, я спросила:
– А мы тоже уйдем вот так?
– Я не знаю.
– Значит, в один пасмурный день все просто исчезнет? Закончится навсегда, да?
Мужчина присел рядом со мной и прижал меня к себе, успокаивая.
– Я не знаю, Ника, не знаю.
Глава 11
Новость, которую услышал Михаил на работе, ошарашила его. Вероника попала в аварию. Столько лет он ее не видел. Ирине он не стал ничего говорить, возможно, она уже тоже слышала об этом несчастном случае. Да и не хотелось лишний раз выслушивать от нее упреки. С тех пор как у них родилась Света, она сидела дома и постоянно пилила его, что она толстая, что у него на работе много молодых и красивых девушек. Ревновала, наверное, даже к бабулям, которые сидели вечером на лавочке возле подъезда. Он старался поменьше рассказывать о работе, о своих друзьях, чтобы не спровоцировать очередной скандал дома. К Веронике она его вроде как не ревновала, но кто его знает. Сейчас жена была нестабильна, как погодные условия.
Мише было интересно, как сложилась жизнь его бывшей. Он пытался найти ее в социальных сетях, но так и не увидел среди таких же фамилий ее фото. Она просто исчезла. Да и он хорош, сам виноват. Что толку теперь жалеть? Что было, то было. По крайней мере, он так думал, когда ехал с работы домой. Руки сами повернули руль в другую сторону. И машина помчалась по улице, которая вела к больнице.