Между тем, самую серьезную преграду на пути ее осуществления в плане религиозном представляло именно Православие со своей святоотеческой и традиционно непримиримой позицией в отношении всякой модернистской реинтерпретации Христианского учения и уверенностью, что единственная возможность преодоления раздробленности связана с постижением спасительной истины Богочеловека Господа нашего Иисуса Христа. Господь учит нас, что единство всех людей может осуществиться только в Православной Церкви, через таинство св. Причащения и исповедание апостольской веры. Итак, возникла насущная необходимость вовлечь в движение экуменизма и Православную Церковь, заменив ее учение о Церкви экуменической ересью. Под прямым ударом оказались две патриархии, которые имеют самый высокий авторитет и влияние во всем православном мире. И вскоре рядом с главными актерами экуменизма, протестантами, к сожалению, появились и православные.
КОНСТАНТИНОПОЛЬСКАЯ ЭНЦИКЛИКА 1920 г.
Первой уступкой экуменизму со стороны Константинопольской патриархии явилось издание в 1920 г.10 энциклики, адресованной «всем Христовым Церквам»; в ней, кроме прочего, предлагалось введение Григорианского календаря. Собственно введение нового календаря, который, в отличие от предшествующего Юлианского, является менее точным, само по себе не представляет никакой особой проблемы, однако этот шаг стал явным выражением желания угодить Западу, приблизиться к нему, причем во вред вековому богослужебному единству всех Православных Церквей11. Само содержание этой энциклики, которую подписал тогдашний locum tenens12 Константинопольской патриархии митрополит Дорофей Прусский и еще одиннадцать митрополитов, демонстрирует совершенно иной тон в сравнении с предшествующими официальными документами патриархии. Обратим внимание на некоторые еретические формулировки этой энциклики, в которой само слово «Церковь» употребляется не только по отношению к поместным православным церквам, но и по отношению к различным еретическим конфессиям. В самом начале говорится: «...нельзя отвергать взаимное сближение различных христианских церквей и общение между ними только по причине существования догматических различий...». Далее следует призыв работать над «подготовкой и осуществлением полного единения», однако при этом не уточняется, что достижение этого единства возможно лишь на основе православного вероучения. Разные группировки называются «церквами, которые не являются для нас непонятными и чужими, напротив, всех их объединяет Христос» и все их можно назвать «сонаследниками, составляющими одно тело, и сопричастниками обетования Его во Христе Иисусе...» (Еф. 3, 6). В качестве первого шага на пути к достижению взаимного доверия и любви выдвигалась необходимость введения нового календаря, «ради одновременного прославления великих христианских праздников». Кроме того, «всей братии на Востоке и на Западе, всем уважаемым христианским Церквам» предлагалось внедрять практику тесного сотрудничества, взаимного обмена праздничными посланиями, международного обмена студентами богословия, что подготавливало бы создание единого всехристианского совета, который мог бы рассматривать и решать вопросы, представляющие взаимный интерес13. Энциклика была с воодушевлением принята последователями экуменизма. Панегирики произносили со всех сторон и англикане, и лютеране, и представители других конфессий. Одновременно с этим православный мир пребывал в полном недоумении: поведение Константинополя было поистине беспрецедентным. Модернисты всех мастей ликовали, приверженцы традиционализма, в особенности же монашество, священство, да и благочестивые миряне были крайне разочарованы.
10
Ясно, что в скрытом виде апостасийные процессы шли и задолго до опубликования Энциклики, но также ясно и то, что явно они смогли обнаружиться только после крушения Русского Самодержавия. С этого момента апостасия (и церковная в том числе) перешла на качественно новый уровень. Примечание редактора русского издания.
11
Поместный Собор, состоявшийся в Константинополе в 1583 г., явился реакцией на призыв папы римского Григория ХIII к православным принять новый римский календарь. На этом соборе присутствовали патриарх Иеремия Константинопольский, Сильвестр патриарх Александрийский, Софроний патриарх Иерусалимский и многие другие предстоятели Церквей. В документах собора среди прочего говорится: «Кто не следует обычаям Церкви и тому, как приказали семь святых Вселенских Соборов о святой Пасхе и месяцелослове и добре законоположили нам следовать, а желает следовать григорианской пасхалии и месяцеслову, тот с безбожными астрономами противодействует всем определениям св. соборов и хочет их изменить и ослабить – да будет анафема, отлучен от Церкви Христовой и собрания верных. Вы же, православные и благочестивые христиане, пребывайте в том, в чем научились, в чем родились и воспитались, и, когда вызовет необходимость, и самую кровь вашу пролейте, чтобы сохранить отеческую веру и исповедание». Помимо того, что оно разбивает богослужебное единство Православной Церкви, введение нового календаря вносит целый ряд аномалий в богослужебный цикл года. Так, например, Петровский пост по новому календарю уменьшается в некоторые годы до двух дней. Кроме того, Благовещение порой выпадает из великопостного периода и т.п
13
Какова ранее была позиция Константинополя по этим вопросам мы можем видеть из сообщения Собора в Константинополе в 1724 г. Собор, на котором председательствовал константинопольский патриарх Иеремия III, был созван из-за все более интенсивной прозелитской деятельности папистов на территории Антиохийской Патриархии. В сообщении Собора говорится: «Удалившиеся от благочестия и оставившие правоверные догматы нашей веры и церковного Предания, павшие и свернувшие в разного рода нововведения и чуждые идеи, а также в различные неправославные обычаи, те, кто оскверняют истину благочестия, – все они более не могут называться истинными христианами, но как неправославные отсекаются и отделяются от христианской и церковной общины, изгоняются из священного загона, как зараженные овцы, как протухшее мясо, и подлежат крайним и серьезнейшим церковным наказаниям и, будучи отделенными от божественной благодати, осуждены бывают на вечные муки с дьяволом». Манси, т. 37, 209.