В своем письме, обращенном к Синоду РПЦЗ и датированном 1 июля 1991 г., старец Ефрем среди прочего замечает: «Мои святейшие Отцы, общее негодование, которому я подвергся, поистине беспрецедентно. Вселенская патриархия, Элладская Церковь, Греческая Архиепископия в Америке, Святая Гора и Греческое правительство, – все отвернулись от меня. Понимая, что все это может стать причиной раскола, и не только на Святой Горе, но и между братьями христианами, я принимаю решение вернуться. Знаю, что ради мира в Церкви я должен это сделать. Уверен, что и вы поступили бы также в подобных обстоятельствах... Когда во Вселенской патриархии меня спросили, что я думаю о вашей Церкви, я не задумываясь ответил, что считаю вашу Церковь православной и, без сомнения, канонической, что касается апостольской преемственности. Только одна вещь приводит меня в некоторое замешательство, а именно вопрос церковного общения с другими Православными Церквами, что, к сожалению, создает экклезиологические проблемы». В конце своего письма архимандрит Ефрем просит простить его и приветствует тех, к кому обращается. Многих это «покаяние» о. Ефрема весьма обрадовало, в то же время другие, более решительно настроенные, считали, что старец под влиянием угроз избрал компромиссное решение – молчание ради сохранения внешнего мира и единства.
Впрочем, Константинополь проигнорировал это заявление. Это событие продемонстрировало, что святогорцы неравнодушны к тому, что происходит в Константинополе136. Очередное «прощупывание пульса» у святогорцев было связано с изгнанием в 1992 г. монахов Ильинского скита, находившегося в юрисдикции РПЦЗ.
Русский на Афоне скит пророка Илии
Монахи скита Св. Ильи еще в 1957 г. перестали поминать имя Вселенского патриарха, что было знаком протеста против экуменизма, который тот открыто проповедовал. И хотя после смерти патриарха Афинагора многие святогорцы вновь начали поминать имя константинопольского первоиерарха, Ильинский скит оставался верен своему решению, видя, что по сути дела курс Константинополя не изменился. С 1985 г. все более сильное давление стало оказываться на архимандрита Серафима (монаха американского происхождения, в 1970 г. обновившего скит вместе со своим братством). 20 мая 1992 г. в скит Св. Пророка Ильи неожиданно ворвалось огромное число полицейских, предводительствуемых патриаршим экзархом епископом Афанасием Илиупольским. От отца Серафима и других насельников скита потребовали немедленно возобновить поминовение патриарха Варфоломея или же, в случае отказа, покинуть Святую Гору. Монахи отказались подчиниться этим требованиям, поинтересовавшись, существует ли какое-то официальное решение местных властей об их выселении. Конечно, никакого письменного документа на сей счет не существовало. Тогда монахи попросили дать им три дня на сборы, просьба эта также не была удовлетворена – на то, чтобы собрать лишь самое необходимое было отпущено лишь пятнадцать минут. Вскоре всех посадили в полицейский джип и отправили сначала в Карею, а оттуда в Дафни. Поджидавший там полицейский глиссер высадил монахов в Уранополе, и изгнанники оказались в буквальном смысле слова на улице. Тем временем в скит вселились греческие монахи из монастыря Пантократор, а полицейские власти продолжали и дальше контролировать ситуацию137. Этот прецедент с выселением целого братства из скита Св. Пророка Ильи в мае 1992 года до сих пор не получил оценки в греческом суде.
После подписания унии в Баламанде в июле 1993 года а также договоров с монофизитами святогорские монахи начали выражать заметное недовольство в связи с последними шагами патриарха Варфоломея. 15 февраля 1994 года Священный Кинот Святой Горы Афон получил телеграмму из Константинополя, сообщавшую о прибытии патриаршей экзархии на Пятый внеочередной Двукратный Собор игуменов и антипросопов Святой Горы, на котором обсуждались оба вышеупомянутых вопроса. Эти известия внесли большое смущение в среду святогорцев, так как они усматривали в этом попытку Фанара вмешаться в Собор.
136
В этом же 1994 году еще один известный духовник открыто выступил против экуменической ереси Константинополя. Речь идет об архимандрите Адриане из Синая. Он покинул Синайскую обитель и перешел под юрисдикцию митрополита Киприана. В своем письме, обращенном к многочисленным духовным чадам и последователям, старец объясняет, почему он покинул Синай спустя 37 лет с того момента, как начал там подвизаться. Главная причина – это все более активная поддержка экуменического курса Константинополя со стороны Синайского архиепископа Дамиана, который сразу же после решения Константинопольского Собора 1993 года прекратил поминание патриарха Диодора. Синайский старец поселился на своем родном острове Закинф. Вскоре произошло его столкновение с тамошним митрополитом Пантелеимоном, поборником экуменизма и участником съезда ВСЦ в Канберре, сказавшим в одной из личных бесед, что он не считает папистов еретиками. Старец прекратил с ним всякое общение, в ответ на это митрополит с помощью полиции закрыл часовню, в которой служил о. Адриан и запретил ему совершать богослужение. Затем отец Адриан наладил связь с монастырем Свв. Киприана и Иустинии и с митрополитом Киприаном, который принял его под свое покровительство. С другой стороны, находятся и такие, которые открыто называют такое поведение архимандрита Адриана впадением в прелесть «неразумной ревностью». Об отце Адриане особенно жалеют синайские монахи, которые находили в нем великую опору и утешение.
137
На основе доклада настоятеля скита архимандрита Серафима 31 мая 1992 г. (Αγιοζ Κυπριανοζ, № 247). То же самое приводит и «Ορθοδοξοφ τυποξ»: «Мы должны вспомнить, что нечто подобное случилось два года назад, когда патриаршая экзархия с помощью светских властей за несколько часов изгнала со Святой Горы четырех монахов русского происхождения из Скита св. Пророка Ильи, куда тут же вселились четверо греческих монахов во главе с архимандритом, некогда бывшим военным священником. Судебное разбирательство этого дела еще не закончено, особенно много неудобств оно создало бывшему греческому правительству» («Ορθοδοξοφ τυποξ», 25.2.1994).