— Скажу, что знаю, хотя это и не особо много, — согласился пилот. Компании от них ничего не нужно. Они нас пугаются и прячутся. Так что известно не так много. Лазают по деревьям, плюются из трубок ядовитыми стрелами. Как-то так и выживают на этом «курорте».
— А откуда они здесь взялись? — полюбопытствовал Лахрим.
— Так от первой волны колонизации, откуда ж еще, — ответил Крим.
— Но ведь корабли еще несколько лет назад так далеко не забирались? — удивился Лахрим.
— Ты откуда такой вылез, парень, что про первых колонизаторов ничего не слыхал? — усмехнулся Крим.
— Я сюда попал с аграрной планеты Валем, — немного виновато ответил Лахрим. — Там у нас самые продвинутые достижения — кибертяпка и трансгенная петрушка.
— Понятно, — кивнул пилот. — Я и сам с таких же дремучих мест. Но в астрошколе рассказали кое-что про историю освоения космоса.
— Первая волна колонизации случилась несколько сотен лет назад, — начал Крим рассказ, — Все люди жили тогда на одной планете. Они называли ее то ли Глина, то ли Грязь. А плодились они как крысы, не то что в наше образованное время, когда люди и сходятся-то дай бог на пару месяцев. Какие тут дети. Разве иногда. В общем: капуста вся повяла и аисты не те.
— Но это другая история. Об отношениях полов знатоки нынче разве на стенках туалетов царапают, — махнул он рукой. — Так значит, народу накопилось на той Глине — не протолкнуться. Ну и стали думать, куда его выплескивать. Сначала войнами баловались. Душили друг друга миллионами, чем могли: от молотков до термоядерного оружия. Ну, это и у нас еще местами встречается. А потом придумали гипердвигатель первого поколения и криогенные устройства. Мозговитые начальники прикинули, что это отличный способ выпихнуть с планеты кучу народу. Наштамповали они тысячи космолетов. Ковчегами они их назвали. Так, вроде, назывался корабль, в котором их бог как-то уже спас людей и зверушек. Рассчитывали, похоже, что в жестянки с таким названием люди как мухи на мед слетаться будут. Потом прикинули приблизительно, где могут находиться пригодные для жизни планеты, и разослали гору народу во все стороны вселенной.
— Не знаю, насколько крепким был первый ковчег, — с сомнением покачал Крим головой. — Но эти получились откровенным дерьмом. Тащились они как клячи: от нескольких десятков до сотен лет. Некоторые, поди, и до сих пор еще летят. Криокамеры были ненадежные, как и сами эти банки из металла. Большая часть этих ковчегов развалилась по дороге. Из тех, кто долетел, большинство сварилось, или замерзло, или задохнулось из-за «немного» неточных расчетов о пригодности мест назначения к жизни. Где-то сотне звездолетов повезло. Они приземлились на удобных территориях с богатыми ресурсами. Из этих планет потом и сложилась наша Федерация. А еще несколько сотен посудин с горе паломниками попали в места типа нашей семнадцатой. Им оставалось только выживать, если получится. Не до сохранения цивилизации. Тех, кому повезло с этой нелегкой задачей справиться, мы и встречаем иногда на новых для Федерации планетах. Но их общества чаще всего похожи на наших дикарей. Не до жиру.
— Так что давай там, повежливей, не груби, — подмигнул пилот. — Все-таки родственники.
3.
Через полчаса Лахрим, облаченный в костюм химзащиты, вновь вступил в смертельно опасные, как он теперь знал, джунгли. Но его оснащение не сильно отличалось от первого «наивного» выхода. Разве что в рюкзаке лежала рация. Правда, Лахрим сомневался, что Гуарту пошлет кого-нибудь на помощь.
Координаты ямы с таинственным содержимым по-прежнему были отмечены на навикомпасе. Лахрим осторожно двигался в их сторону. На этот раз он болезненно реагировал на каждый треск или всплеск, постоянно держа палец на кнопке плазморезака.
Спустя несколько часов он добрался до выхода из пещеры. Следы туземцев уже затянулись влажной почвой, но Лахрим помнил их направление. Он углубился в заросли на север, все дальше уходя от базы в неизвестность.
Осторожно переставляя ноги и раздвигая ветви деревьев, он медленно шел вперед, ожидая нападения в любой момент. Довольно долго он не встречал ничего нового. Лахрим уже предположил, что мог сбиться в сторону от мест, где водятся туземцы.
«Водятся, — поймал он сам себя на том, что думал о людях, как о животных. — Интересно, как воспримут меня они, когда увидят? Уж точно не как бога, как обещал Гуарту».
Тут он заметил впереди что-то привязанное к деревьям. Он подошел ближе, и внутри у него все сжалось. Это были люди. Вернее то, что от них осталось. У них отсутствовали глаза, а на телах поверх синей раскраски были нарисованы зеленые знаки похожие на надписи из крючков в таинственной пещере. Всего здесь висело около десяти трупов.