Лахрим в страхе отступил в сторону, и вдруг что-то сильно обхватило его за ногу и дернуло вверх. Он наклонил голову и увидел, что болтается на лиане, привязанной к большому суку.
Плазморезак выпал еще при рывке, и обрезать лиану Лахрим не мог. Он попытался дотянуться до нее руками, но регулярные пропуски уроков физкультуры на Валеме сказались в полной мере.
Тут он услышал крики неподалеку, а затем и треск кустов. Лахрим не испытывал ни малейшего желания присоединиться к привязанным к деревьям трупам. Он раскачивался изо всех сил, пытаясь дотянуться либо до ствола, либо до ветвей.
Размах его полетов увеличивался медленно, а голоса и шум шагов слышались уже совсем рядом. Лахрим не сдавался и напряг все силы в последней попытке, но в это мгновение что-то ударило по голове, и свет перед ним померк.
Он пришел в себя от воды, что плеснули в лицо. Осмотревшись, он увидел, что лежит на дне большого плетеного из ветвей и лиан гнезда. Вокруг него стояло несколько дикарей.
Из одежды на них были лишь набедренные повязки из переплетающихся лиан и венки из веток какого-то растения с узкими длинными листьями, свисающими как волосы. Их тела украшали знакомые зеленые рисунки. На голове одного дикаря сверкала металлическая полусфера с кучей прутьев-отростков.
«Теперь понятно, что случилось с антенной паука, — подумал Лахрим. — Надо признать, что она пришлась ему впору».
— Твоя приходить из город небесные лодки? — ткнул его палкой один из туземцев.
«О как, они по нашему говорят, — удивился Лахрим. — Похоже, не брехал Крим, что мы с одной планеты».
Дикарь снова ткнул палкой. На это раз сильнее.
— Да, я оттуда, — подтвердил Лахрим, потирая плечо.
— Зачем приходить? — спросил туземец. — Ваша всегда сидеть на холм и не ходить в земля энглов. Только посылать много железный зверь.
— Вы забрали одного из железных зверей, — Лахрим не придумал ничего, кроме как выложить всю правду. — Я пришел за ним.
— Железный зверь забираться в священная пещера Древние, — снова ткнул палкой туземец. — Зачем наша отдавать железный зверь? Что твоя давать за это?
Вопрос заставил Лахрима задуматься.
«А что я могу им дать? — размышлял он — Чтобы я не оставил, эта жаба Гуэрту за этим опять в джунгли идти прикажет. И все это и так в их руках вместе со мной. Надо бы им что-то посулить с базы, но что их заинтересует?».
Его взгляд упал на полусферу антенны на голове туземца.
— Мы дадим вам много одежды из металла, — указал он на нее. — На голову, на руки, на грудь и живот.
Один из дикарей, покачав головой, случайно, а может быть, и нет, положил руку на связку маленьких и, видимо, весьма ядовитых стрел на поясе.
Этот жест вызвал взрыв фантазии у Лахрима.
— Мы построим вам железные дома, — вдохновенно врал он. — Они защитят вас от дождей и зверей.
Он мог пообещать все что угодно хоть термоядерную электростанцию, но туземец с антенной на голове, скорее всего, местный вождь, жестом остановил полет его фантазии.
— Давай дома, — кивнул он головой. — Будут дома — будет железный зверь.
Лахрим сразу понял, что его план потерпел фиаско, но по инерции пытался что-то выжать из него.
— Вы отдаете железного зверя, а мы потом строим дома, — попробовал он перевернуть очередность событий сделки. Но легче было заставить течь время вспять.
— Нет, сначала дома — потом железный зверь, — твердо возразил вождь.
— Мои вожди так не согласятся, — как смог изобразил сожаление Лахрим.
— Значит, наша завтра делать жертвоприношение, — спокойно сказал вождь и жестом указал двум рослым туземцам за дверью войти.
Лахрим мгновенно смекнул, за кем вошли эти громилы, и кто будет жертвой. Он решил испытать идею начкома и попробовать запугать дикарей.
— Небесные люди накажут вас за меня! — крикнул он голосом заправского проповедника.
Но никто не обращал на него внимания. Двое верзил схватили его за руки.
— Сюда прилетят небесные лодки и придут железные звери, — продолжал в отчаянии жечь глаголом Лахрим. Он бы, наверно, так никогда и не узнал о своем недюжинном актерском таланте, если бы страх не пробудил его. — Они будут изрыгать пламя и ураганом сметать деревья.
Вождь сделал знак воинам и те остановились. У Лахрима блеснула надежда, что его безумные вопли привели к успеху. Туземец подошел вплотную. Изо рта пахнуло чем-то весьма неприятным.