Он боялся даже про себя высказать мысль, что его блеф сработал. Хотя крайне на это надеялся. Лишь, когда еще некоторое время спустя, могучие дикари спрыгнули вниз, и он увидел знакомый вход в пещеру, он позволил себе вздохнуть с небольшим облегчением. Первая часть его плана сработала. Энглы заинтересовались.
Вождь с еще десятком дикарей уже стояли перед входом. Воины срезали с Лахрима веревки и втолкнули его внутрь. Лахрим побрел по коридору, туземцы шли следом.
Чем больше Лахрим приближался к цели, тем сильнее им овладевали сомнения. План уже не казался таким гениальным и выполнимым. Он вверял судьбу воле случая.
«А если случайно все совпало в прошлый раз? — бросал его в дрожь коварный вопрос. — Тогда уже сегодня висеть мне на дереве в милой компании фрэнов. А глаза мои.… Не знаю, что они с ними делают, и знать не хочу».
Через несколько минут процессия достигла подземного зала, свалившись в который, ИРМ открыл для Лахрима его персональный ящик Пандоры. Туземцы остановились недалеко от странных сооружений. Лахрим подошел вплотную к полусфере.
— Абра-кадабра, казубу-гадибу, вуду-дуду, — вспоминал он все заклинания, которые когда-либо слышал, одновременно поглядывая на туземцев.
Спохватившись, он поднял глаза к небу, вспомнив, что общается все-таки с богами. Лица дикарей были неподвижны.
— Абра — кадабра, эники-беники, вуду-дуду, — уже громче повторил Лахрим, и краем глаз взглянул на зрителей.
Те переступали с ноги на ногу, проявляя нетерпение. Лахрим решил, что тянуть время дальше опасно, да и бесполезно. Все равно пристукнут его не здесь. Священное место все-таки. Поживет еще с часок.
Он наклонился к полусфере и нажал на покрывающую ее мембрану. Затем он поднял руки вверх, обращаясь к мнимым богам. Вышло у него это весьма натурально. Взывал он вполне серьезно, но только к одной богине: Фортуне.
— О, далекие Старые! — как мог торжественно произнес Лахрим.
— То есть Древние! — быстро поправился он. — Ответьте своему посланнику.
Он напряженно вглядывался в полусферу, но та оставалась неподвижной. Спустя полминуты он услышал ворчание вождя.
— Далекие Древние, — попытался Лахрим объяснить проблемы со «связью».
Еще через пару десятков секунд, Лахрим понял, что вряд ли чего-нибудь дождется. План рушился на глазах. Он вновь, только теперь гораздо сильнее нажал на мембрану.
— Древние, ответьте своему посланнику! — громко повторил он.
«Включайся, зараза! — добавил он про себя. — Или уже к обеду я стану пищей для пиявок».
Опять напряженно текли секунды ожидания. Спустя минуту стало понятно, что или боги крепко спят, или кто-то тут сильно изоврался. О том, к какой версии склонялись туземцы, гадать не пришлось.
Лахрим увидел, как вождь сказал что-то воину рядом, и тот направился к «посланнику». Внутри Лахрима похолодело от безысходности, но он решил бороться до конца. Он повернулся к полусфере и со всей силы нажал на гибкую поверхность.
— Древние, чтоб вас разорвало, ответьте! — крикнул он.
За секунду до того, как подошел громила, Лахрим в отчаянии пнул хитиновую полусферу. В следующее мгновение его схватили под мышки и поволокли прочь от нее.
И вдруг на внешней поверхности полусферы загорелись зеленые надписи. Внутри булькнуло, и она издала глухое гудение. Одновременно добавили голоса и бочки вокруг нее.
Спустя пару десятков секунд нестройный хор затих. Но, несмотря на всю дисгармонию, для Лахрима это была самая прекрасная музыка, которую он слышал в жизни.
Огромный дикарь, тащивший его, вышел из оцепенения и положил Лахрима на землю. Вождь упал на колени и прижал голову и руки к поверхности в сторону пленника. Остальные туземцы присоединились к нему.
— Простить нас, Посланник Древние! — молил вождь, стучась антенной об пол. — Наша быть слепы, но твоя открыть наша глаза.
«А все-таки жирдяй начком был прав, — с огромным облегчением после испытанного стресса подумал Лахрим. — Я заставил дикарей пасть ниц».
4-я глава
1.
— Чей это корабль такой чудный? — спросил Лахрим Крима, проходя по взлетной площадке.
Он уже с неделю как вернулся из приключения в джунглях и продолжал работу оператором. Простые трудяги комплекса с огромным удивлением встретили его возвращение из самоубийственного похода, а вид нескольких туземцев, несущих железного паука откровенно шокировал их.
Только один человек никак не отреагировал на героическое деяние Лахрима. Гуарту воспринял это как само собой разумеющееся. Он даже поворчал, о затратах на ремонт антенны робососа. Мыслей о наградах и премиях, его мозг не генерировал в принципе. Самопожертвование за железки Компании входило в его понимании в служебные обязанности работников.